Мне удается оставить между нами ровно столько пространства, чтобы схватить его. Я борюсь с ним несколько секунд, прежде чем повалить на холодную жесткую траву. Я думал, что легко прижму его, но это даже близко не так. Может, он не слишком устойчив, зато силен. Когда я наконец заношу над ним кулак, меня оттаскивают назад. Дэйн встает передо мной, создавая барьер между мной и Рикки, который невероятно быстро поднимается на ноги.
– Убери от меня свои гребаные руки!
У моей ярости больше нет цели, она просто извергается из меня, подобно гейзеру.
– И позволить тебе испортить то, что осталось от твоей репутации? Нет уж, – натянуто отвечает Стерлинг, крепче сжимая меня в руках.
Дэйн смотрит на Рикки и спрашивает:
– Все норм?
– Пошел ты, – огрызается Рикки, вытирая струйку крови с губы. – Не будет никаких «норм», пока твой сучий братец не заплатит за то дерьмо, которое сделал.
Дэйну удается сохранять хладнокровие, но даже у него есть свои пределы. Видя, как учащается его дыхание, я понимаю, что эти пределы подвергаются серьезному испытанию.
– Проваливай, и мы притворимся, что ничего не было. – Он оборачивается, оценивая мое лицо, прежде чем окинуть взглядом Рикки. – Похоже, вы оба здорово поработали друг над другом, так что, я бы сказал, все по справедливости.
– По-твоему, справедливо, что маленькую девочку затравили так сильно, что ей сегодня пришлось прятаться в туалете? И все потому, что твой братишка подумал, якобы будет забавно опубликовать это гребаное видео? – Рикки сплевывает кровь в траву.
Я всего на секунду теряюсь в догадках, и моя следующая мысль – о том отчаянном звонке, который Саутсайд получила во время ланча. О том самом, из-за которого она бросилась спасать Скарлетт.
Черт…
Внезапно из меня улетучивается весь гнев. Я осознаю еще один слой вреда, который причинил. Я встречался со Скар всего один раз, но она мне вроде как понравилась. Отчасти потому, что мне показалась занятной динамика между ней и Саутсайд.
– Кто ее затравил?
– А это имеет значение? – огрызается Рикки, подбирая ключи от своего мотоцикла с травы. Они упали, пока мы дрались. – Суть в том, что это дерьмо на тебе, придурок.
Не могу с ним не согласиться. Но мне нужно знать больше. Учитывая, что я никогда не услышу ни слова об этом от Блу.
– Я пытаюсь все исправить, – признаюсь я, зная, что эти слова могут выставить меня слабым. Прилив тестостерона, все еще бурлящий во мне после боя, сохраняет резкость в голосе, но я даже не заинтересован в том, чтобы снова нападать на Рикки. Однако Стерлинг, похоже, на это не купился, ведь все еще держит меня мертвой хваткой.
Рикки встречается со мной взглядами, и я вижу ту же ненависть, что испытывает Блу. Черт, это говорит о многом. Теория подтверждена: что бы ни было между ними в прошлом, для него еще ничего не кончено.
– Ты пытаешься все исправить, – бормочет Рикки себе под нос, глядя в землю, а затем поворачивается, чтобы уйти. – Не переживай, чувак. Я присмотрю за Блу, как всегда.
Я прикусываю губу до боли, чтобы скрыть, как сильно ненавижу саму мысль о том, что он будет находиться где-то рядом с ней.
– Возвращайся в папочкин дворец и плавай в своем бассейне с золотыми монетами или чем ты там, нахрен, занимаешься весь день, – добавляет он. – Последнее, что нужно кому-либо из семьи Райли, это еще один Голден, который держал бы свои чертовы руки на их горле.
В животе вдруг возникает тяжесть. Будто камень упал на дно.
– Погоди, что ты сказал? Что это, мать твою, значит?
Дистанция между нами растет, и Рикки забирает с собой всю информацию, которой владеет.
Хватка Стерлинга снова усиливается, но это только заставляет меня бороться с ним упорнее. Он не понимает, что именно подпитывает мой внезапный прилив сил, а объяснять нет времени. Желание добраться до Рикки не имеет ничего общего с желанием надрать ему задницу. Мне нужно знать, что ему известно.
Потому что он определенно что-то знает.
– Отпусти меня! Да все со мной нормально! Я просто…
Видимо, мои крики в их глазах выглядят так, будто я спятил, поэтому Дэйн присоединяется к попытке удержать меня, когда у Стерлинга кончаются силы. К тому моменту, когда я наконец высвобождаюсь, уже слишком поздно. Смысла бежать за Рикки нет. Он уже надел шлем, и его мотоцикл с ревом выезжает с парковки.
– Проклятье! – я пинаю сумку и смотрю в ту сторону, где исчезает мой единственный шанс получить ответы.
Это заявление что-то значило. Рикки наверняка известно больше. Он – ключ к моему пониманию того, что, черт возьми, здесь происходит.