– Что нам с ним делать? – спешит спросить Скар, натягивая рубашку на лицо, чтобы прикрыть нос.
– Отведем в его комнату. Пусть гниет там, мне все равно.
Запах поражает меня так сильно и быстро, что мне приходится дважды останавливаться в коридоре, чтобы пресечь рвотные позывы. Я буду в бешенстве, если этот ублюдок вынудит меня проблеваться ужином.
Когда ко мне возвращается самообладание, я киваю Скарлетт, и мы начинаем сначала. Как только мы переступаем порог его спальни, сразу бросаем его на пол. Я даже не останавливаюсь, чтобы посмотреть, все ли с ним в порядке, прежде чем выбежать в коридор и закрыть дверь. Теперь Майк заперт наедине со своим зловонием.
Мы со Скар пытаемся отдышаться от перетаскивания его туши по дому, и когда обмениваемся взглядами, у нас возникает общее ощущение, что это уже какое-то новое дно. Даже для нашей семьи.
Я прислоняюсь к стене, пытаясь сохранять спокойствие. Пытаюсь смириться с тем, что это моя жизнь.
– Наполни ведро горячей водой – настолько горячей, насколько сможешь, – инструктирую я ее. – Вылей в нее любое чистящее средство, которое найдешь. Затем собери все тряпки в доме.
Я в таком бешенстве, что у меня темнеет в глазах. Давненько мне не хотелось убить Майка так сильно, и я не обещаю, что в какой-то момент не вернусь в его комнату, чтобы сделать это. Особенно после того, как закончу оттирать его мочу с ковра.
– Я помогу.
– Нет.
Скарлетт оборачивается. Я сказала это немного резче, чем хотела. Но она милая и заботливая, и, помоги мне Бог, я стараюсь держать всякое дерьмо как можно дальше от нее. Вот куда заведет ее наша жизнь, если я не буду бдительна. Защищать ее с каждым днем становится все труднее. Но, поверьте, я не перестану пытаться.
– Я справлюсь, – говорю я немного мягче.
Скар смотрит на меня с грустью, и я направляюсь в свою комнату. Мне приходится. Иначе она увидела бы, что я расстроена, увидела бы яростные слезы в моих глазах, вызванные всей этой ситуацией и тем, что мне нужно отыскать одежду, которую не жалко будет потом выбросить.
В какой момент жизнь перестанет подкидывать мне дерьмо? Я имею в виду, ну серьезно? Сегодня, общаясь со Скар, Джулс и ее семьей, я какое-то время реально чувствовала себя нормально. Не переживала. Мне было спокойно, не из-за чего было волноваться. Это был просто тихий, умиротворенный ужин в честь Дня благодарения в кругу стабильной семьи – такого у меня никогда не было.
А потом я вернулась домой, и все покатилось к черту.
Вот она, моя реальность.
Я несусь по коридору в трениках и футболке с дырявой подмышкой. Мне следовало избавиться от нее несколько месяцев назад, но сейчас она пригодилась. Разозлившись, я стягиваю волосы в конский хвост. Проходя мимо двери Майка, я поднимаю вверх оба средних пальца, как будто он может меня видеть, а затем останавливаюсь на пороге гостиной.
Ведро и тряпки, которые я просила, на месте, а к бандане Скар приклеена записка, на которой написано: «Для твоего носа». Я завязываю ее под волосами и начинаю тереть.
Внутренне я цепенею. Все это дерьмо, с которым я сталкиваюсь каждый гребаный день, меня так заколебало, что я уже ничего не чувствую. Если я дам волю эмоциям, то просто развалюсь на части, а потом превращусь в того, кого ненавижу. Кого все ненавидят. До кого никто не может достучаться.
Нет уж. Никогда.
Так что я просто тру в тишине, время от времени вытирая слезы плечами. Я трижды меняла воду, и запах наконец выветрился. Мои пальцы ободраны, колени болят, но все чисто.
Измученная, я несу последнее ведро с водой в уборную и выливаю его в таз для стирки. Как только заканчиваю, слышу позади себя шум. В ту секунду, когда я возвращаюсь на кухню, замечаю, как Скар выбегает с моим телефоном в руке, быстро печатая, чтобы разблокировать экран.
– Стоять! Что ты делаешь?
Она, похожая на испуганного олененка, переводит взгляд с меня на телефон, понимая, что ее поймали с поличным.
– Я… Просто… Я подумала…
– Дай сюда.
Когда я поднимаю ладонь вверх, ожидая, что сестра сделает то, что ей только что сказали, она колеблется.
– Скар, дай мне мой телефон, – огрызаюсь я, в основном потому, что сегодняшний вечер прошел крайне дерьмово, и я очень, очень расстроена из-за этого.
Ее нос и щеки краснеют.
– Я просто… Я не хотела, чтобы ты это видела. Майк уже все испортил и… Я не хотела, чтобы ты видела, – повторяет сестра.
Я хмурюсь, поскольку понятия не имею, о чем она говорит.