– Региональные, – бормочет она себе под нос, но я знаю, почему именно эта часть моего заявления зацепила ее. Ведь прямо перед этим мы были вместе. А потом Вин открыл рот и все испортил.
Меня в том числе.
– Вот почему ты был таким холодным, таким… отстраненным, – говорит Блу, поднимая взгляд.
Мне стыдно признаться в этом. Каким наивным я, должно быть, выгляжу в глазах Саутсайд. Но она понятия не имеет, на какое зло способен мой отец.
Я только киваю, давая ей понять, что она не ошибается.
– Он залез мне в голову, а это у него получается лучше всего, – признаю я. – Во всяком случае, он не хочет, чтобы мы были вместе. Хочет, чтобы я держался от тебя как можно дальше.
Саутсайд снова молчит, пока думает.
– Но все же почему? – задается она вопросом. – Он думает, я что-то знаю?
Я пожимаю плечами, потому что понятия не имею.
– Он не раскрыл всех карт, но я реально думаю, что нам следует быть осторожными, – добавляю я, встречаясь с ней взглядом.
– Теперь ты начинаешь говорить, как мой брат.
Я не уверен, что на это сказать.
– Я навещала его в прошлом месяце, – делится Блу. – Он был в довольно плохом состоянии, весь в порезах и синяках. Однако он не стал разговаривать со мной по телефону. Просто продолжал настаивать на встрече. Рикки убедил меня приехать. Затем, в личном разговоре, Хантер сказал мне быть осторожной. Быть настороже.
Волосы у меня на затылке встают дыбом, когда я слышу ее слова. В голове тут же начинают устанавливаться связи, которых раньше не было. Например… может, семью Райли действительно держит за горло Голден.
Мой отец.
И с учетом того, что сейчас рассказала Саутсайд, я начинаю задаваться вопросом: не связаны ли как-то ее брат и Вин? Одно можно сказать наверняка: я не собираюсь легкомысленно относиться к предупреждению Хантера. Если он из кожи вон лез, просто чтобы сказать Блу, чтобы та была осторожна, я готов поспорить, что это не блеф.
Глава 23
Блу
Ощущение теплой ладони, покоящейся на моем бедре, заставляет меня проснуться. Но сердце успокаивается, едва я окидываю взглядом комнату. На краю моей кровати замерла длинная татуированная рука. Я смотрю на пол, туда, где Уэст – во всей своей греховной сексуальности – прошлой ночью заснул.
Скорее, почти утром.
Наш разговор продолжался еще какое-то время, пока я не задремала. Не уверена, в какой момент он решил, что не уйдет, но… я не то чтобы очень расстроена, найдя его рядом с утра пораньше.
Мы обсудили многое, включая тот факт, что это Паркер устроила мне анафилактический шок на Вечеринке Монстров. Да, Уэсту пришлось отговаривать меня от намерения выцарапать ей глаза при следующей встрече, но суть в том, что он рассказал мне правду без увиливаний. Даже рискуя, что я выйду из себя и раскрою его прикрытие в следующий раз, когда столкнусь с этой сучкой, он выполнил обещание.
Как будто… он доверяет мне.
История с его отцом сбила нас обоих с толку, но я намерена расспросить об этом Рикки. Хотя мне стоит относиться к нему с большим подозрением, я все еще вижу в нем близкого человека. Что бы он ни имел в виду под заявлением, которое озвучил Уэсту, этому должно быть объяснение.
Должно быть.
Я не совсем понимаю, что делать с Уэстом после всего произошедшего. Однако ненависть, которую я питала, теперь и близко не так сильна. На самом деле, возможно, я полностью отпустила ее.
Я смотрю на Уэста сверху вниз, пока он спит, используя в качестве подушки розового плюшевого мишку, которого Хантер подарил мне на мой десятый день рождения. Мне трудно считать Уэста своим врагом. Тем более, что мы с ним на каком-то уровне похожи. Если кто и может понять последствия негативного влияния родителей, так это я.
Одна из соседских собак вдруг начинает лаять, и это заставляет Уэста немного пошевелиться, но его рука по-прежнему касается моего бедра. Я задумываюсь, а не проспал ли он так всю ночь? Каким-то образом я нахожу его сломленность прекрасной. Может, потому что это делает его таким же несовершенным, как и все мы.
Закрываю глаза, планируя просто лежать так, пока Уэст не проснется, но когда чей-то тяжелый кулак начинает колотить во входную дверь, мы оба вскакиваем.
Я встаю на ноги, щурясь от солнечного света и выглядывая на улицу сквозь занавески.