Ладно, может, я и правда немного похож на Скруджа, но оба моих брата игнорируют меня, так что мое ворчание не имеет значения. Мне в любом случае плевать. Я просто хочу нахрен убраться из этого места.
– Подержи-ка. Я чувствую запах печенья, – говорит Стерлинг, вкладывая пакеты в мою руку. Дэйн тут же следует его примеру.
Мне даже не дают шанса возразить. Они направляются к кондитерской в нескольких метрах от нас. Я остаюсь стоять на месте, как та самая уродливая подружка, которая следит за сумочками других девчонок, пока те отжигают.
Ну офигеть просто.
Я осматриваюсь. Торговый центр кишит людьми. Большинство из них улыбаются, тратят последние деньги, чтобы впечатлить людей, которым плевать.
Я слышу свои собственные мысли, поэтому знаю, что звучу как гребаный Гринч. Но у меня есть свои причины ненавидеть это время года, и, конечно, виной всему мой папаша. Вин превращает праздник в день примирения, думая, что его привычка перебарщивать с подарками компенсирует нехватку родительской любви в остальные триста шестьдесят четыре дня в году. Вот почему у меня в голове крутится мысль отказаться от этого Рождества. Дедушка Бун придерживается политики открытых дверей в отношении своих внуков, и я подумываю о том, чтобы в ближайшее время навестить его.
В общем, мне просто нужен чертов перерыв.
Перекрывая обычные звуки торгового центра – болтовню и скрип мокрых ботинок по кафелю, – раздаются громкие голоса, доносящиеся с другой стороны коридора. Я поворачиваюсь и замечаю того, кого не ожидал увидеть. Но вот она, ее краснеющее лицо, обрамлено бледно-розовыми волосами.
Сначала я предполагаю, что она просто тусуется с компанией друзей, но полсекунды спустя понимаю, что это не так. Первая подсказка – один из маленьких засранцев шлепает ее по лицу, а после другой толкает ее. Она чуть не теряет равновесие, едва не приземляясь в фонтан, но я уже в пути, пробираюсь сквозь толпу, расталкивая тех, кто движется недостаточно быстро.
Когда я подхожу, глаза этих мелких упырей расширяются. Тут и девчонки, и парни.
– Похоже, вы уже поняли, что облажались, – говорю я, заставляя группу придурков отступить от Скар и пацана, который был с ней на вечеринке в Южном Сайпрессе.
Я определяю главаря и смотрю в его сторону.
– Ты эту хрень начал? – спрашиваю я, подходя ближе, в то время как он отступает. – Тебе сколько, десять?
– Н-нет. Мне пятнадцать, – заикается парень.
– Супер. Значит, достаточно взрослый, чтобы я мог надрать тебе задницу и не чувствовать себя виноватым, – рычу я. – Вот что будет дальше: ты либо сделаешь правильный выбор, либо я, клянусь, стану твоим худшим гребаным кошмаром.
Парень отступает еще на несколько шагов.
– Да мы просто прикалывались.
– Худший. Гребаный. Кошмар, – повторяю я.
Он похлопывает по плечу одного из своих дружков.
– Пошли отсюда, – объявляет он, подзывая остальных. Они уходят, но я успеваю расслышать их разговор.
– Это не тот парень из порнухи с ее сестрой?
Если бы я знал, кто из них это сказал, то подставил бы подножку маленькому ублюдку, но они уже довольно далеко.
Я поворачиваюсь к Скарлетт.
– Ты в порядке?
Она все еще немного потрясена, но кивает.
– Ага.
Я приподнимаю бровь, глядя на ее друга, с трудом понимая, о чем тот думает.
– А ты?
– У меня все было под контролем, – огрызается он, и мне требуется секунда, чтобы понять, почему он зол на меня.
Он неравнодушен к Скарлетт, а я просто наступил ему на пятки.
Прости, пацан.
– Ага, я видел, – вру я. – Просто подошел в качестве подкрепления. Уверен, они так и так хотели уже сваливать.
Он поправляет куртку, и его лицо становится ярко-красным. Поскольку ему, похоже, не нравится моя инициатива, я оставляю его в покое и разговариваю только со Скарлетт.
– Часто такое случается? – спрашиваю я, вспоминая ситуацию на прошлой неделе, когда Саутсайд пришлось броситься ей на помощь.
Скар приглаживает волосы, делая глубокий вдох, чтобы успокоиться.
– Только с тех пор, как, ну… ты знаешь.
Еще как знаю, черт подери.
С тех пор, как вышла «порнуха с ее сестрой», как выразился тот маленький засранец.
Я чувствую себя самым большим гребаным мудаком, зная, что это моя вина, поэтому опускаю взгляд на пакеты в своих руках.
– Вот, возьми, – говорю я, передавая Скарлетт игровую приставку, которая предназначалась Джосс.
Затем киваю парню.
– Какой размер обуви ты носишь?
– Одиннадцатый, – ворчит он.
Я бросаю взгляд на содержимое пакета Стерлинга, в котором ботинки тринадцатого размера.