– Ты же этого сама хотела. Я тебя не просил. Даже предупреждал и прогонял. Разве не так? Ты решила меня удовлетворить и сделала это хорошо. Мне понравилось. А тебе? Если да, то я с удовольствием буду получать от тебя подобные ласки в твои запретные дни до самой моей свадьбы. Согласна? Нет? Тогда больше не смей ко мне приближаться. Ни взглядом, ни словом, ни действием не разжигай мою похоть. Держись от меня подальше, и в остальное время снова буду ласков и нежен с тобой, даря наслаждение. Но повторюсь – лишь до моей свадьбы. Потом найду тебе мужа из тех, кто давно на тебя облизывается. Когда ты решила стать моей временной подругой, я озвучил все правила и честно сообщил, чем это для тебя закончится. Ты согласилась, так что будь любезна, утрись, оденься и уходи, пока я не повторил нашу увлекательную игру. Надеюсь, ты запомнила урок.
– Ты мне платье разорвал, – всхлипнула волчица, вытирая рот рукавом.
Барон встал с кресла и подошёл к шкафу, откуда достал плащ и отдал заплаканной девушке. Кристин набросила его на плечи и запахнула, скрывая обнажённую грудь под бархатной тканью.
– Закажи себе два новых. Я оплачу.
Когда она покинула комнату, Жоффрей, даже не потрудившись одеться, позвонил в колокольчик, вызывая Мориса.
Глава 5. Навет
Мари бежала, подгоняемая ужасом пережитого. Она даже ни разу не обернулась назад, боясь увидеть, что Серый Волк передумал уходить в лес и теперь гнался за ней. Лишь когда девушка захлопнула дверь своего дома и закрыла её на задвижку, только тогда она почувствовала себя в безопасности.
Умывшись холодной водой и приведя в порядок растрёпанные волосы, Мари присела на кровать, чтобы перевести дух и осмыслить произошедшие с ней события.
Эти братья Лефевр! Ещё немного – и они бы её изнасиловали! Если бы не волк, то эти толстые и вонючие остолопы лишили бы её самого ценного, что было у девушки. У неё ни отца, которой мог бы заступиться за её честь, ни братьев, ни жениха. В своём родном селе у Мари нет шансов выйти замуж за достойного человека, разве что за старого вдовца, но такая перспектива девушку совсем не радовала. Оставалась надежда, что на ярмарке она обязательно встретит хорошего парня, который её посватает.
Мари каждый день молила Пресвятую Матерь, чтобы она послала ей хорошего мужа. Доброго, пусть и не богатого, но работящего, и чтобы он не избивал её, как поступали со своими жёнами большинство мужчин в родном селе. Девушка мечтала покинуть место, где её все эти годы унижали и называли незаконнорожденной. А матушку она заберёт с собой. Ведь её будущий супруг в доброте своей не откажет ей в такой малости, правда?
Мысли Мари перескочили на страшного зверя, ставшего её спасителем. Наверное, это Дева Мария, её покровительница, послала волка избавить её от насильников. Девушка была твёрдо уверена, что таких огромных волков не существует, а в ближайшей округе и обычных нет. Даже пастухи никогда не слышали волчьего воя, ведь барон Бейнак часто устраивал охоту, но кроме ланей, зайцев с лисами и вепрей серых хищников среди трофеев никто не видел, иначе весть бы давно облетела селян.
Как наяву перед её внутренним взором проявился мощный зверь с тёмно-серой шкурой и ржавыми подпалинами на лобастой голове и лапах. И его глаза, словно две луны, взгляд которых вызывал в ней странную дрожь, страх, перемешанный с любопытством, и желание смотреть в них снова и снова.
Девушка вспомнила его терпкий запах и странное поведение. Неужели этот волк хотел, чтобы она его погладила, как будто он обычный дворовый пёс, а не дикий зверь? Или это ей показалось? Почему-то возникло желание зарыться пальцами в густой мех и услышать его довольное, утробное ворчание.
Мари помотала головой. Что за странные мысли? А ещё непонятный сон. Ей надо срочно сходить на исповедь.
Набожная девушка не пропускала ни единой мессы и нашла в местном священнике, отце Бернаре, того, кто заменил ей отца, которого она никогда в своей жизни не видела, став для пожилого священника духовной дочерью.
Эта мысль, возникнув в голове, сорвала её с места. Мари опрометью выскочила из дома и быстрым шагом направилась в сторону небольшой каменной церквушки, расположенной в центре села.
– Что случилось, дитя, – спросил девушку пожилой священник, едва запыхавшаяся Мари появилась перед ним.
– Я хочу исповедоваться, отче, – скромно опустила глаза девушка.
– Но ты ещё вчера получила отпущение грехов, дочь моя. Неужели уже успела нагрешить? – мягкая улыбка тронула бледные губы старика, а в уголках ласковых глаз ещё глубже обозначились лучики-морщинки.