Скептицизму моему не было предела, когда выяснилось, что тот же самый адвокат, который представлял в суде этих двух девочек, защищал и человека по имени Цезарь Барбер. Родами питавшийся фаст-фудом мужчина средних лет подал судебный иск против «Макдоналдс», «Бургер кинг», «Ка-эф-си» и «Уэндиз» из-за двух случившихся с ним сердечных приступов.
А затем и на этот случай я взглянул с другой стороны. Случаи Эшли, Джеслин и Цезаря Барбера стали всего лишь последней каплей в длинной череде историй, как нельзя лучше отражавших суть того, что повсюду описывалось словами «растущая проблема Америки». Что бы вы ни сделали в 2002 г . – включили телевизор, открыли газету или журнал, слушали радио – вы обязательно наткнулись бы на репортаж под заголовком «Эпидемия ожирения в Америке!» (Давайте-давайте, включаем здесь трагическую музыку.) Просто мы уже «отошли» от случившегося одиннадцатого сентября, мы по-прежнему бесцельно носились туда-сюда за Бен Ладеном, а война в Ираке заметно сократилась в своих масштабах. Вот нам и понадобился новый злодей. А жир как раз отвечал всем необходимым требованиям. Жир убивал нас, мы будто бы хорошо его знали и при этом ничего с ним не делали. У этого претендента были все задатки для военной кампании без реально существующей войны. Борьбу с жиром не зря называли сражением животов.
Возможно, весь этот сыр-бор вызывает у меня интерес потому, что мама взрастила нас на хорошей домашней пище. Или потому, что моя девушка Алекс – строгая вегетарианка – очень многое поведала мне о здоровом питании. Строгие вегетарианцы – это очень серьезные обычные вегетарианцы. Они не только не едят мяса, но избегают и многих других продуктов, например не употребляют в пищу молочные продукты и яйца. Алекс – вегетарианский шеф-повар. Знаю-знаю, что вам покажется это смешным. Так случилось и с моим семейством. Когда моя бабуля впервые познакомилась с Алекс, то наклонилась ко мне через стол и прошептала:
– Морган, как она может быть поваром? Она же ничего не ест!
Я не строгий вегетарианец. Отнюдь. Я даже вообще не вегетарианец. Я по-прежнему люблю иногда съесть чизбургер, сочное ребрышко, ломтик окорока, обжаренного в меде, или стейк из свежего тунца. Лишь красное мясо я ем теперь гораздо реже. И не потому, что всем и каждому стало известно, что есть слишком много красного мяса – вредно, а лишь потому, что чувствую я себя после него как-то инертно. Пожалуй, раза два в месяц я съедаю гамбургер или стейк. Но нет на всей планете человека, который бы так же сильно, как я, любил мясо молодого поросенка. Ням-ням, свинина. Должно быть, я внушаю ужас еврею или еще больший ужас мусульманину, но для язычников я просто суперпарень! Спросите у «Макдоналдс».
Как правило, я ем рыбу, немного курятины, свинину, пасту и, конечно же, много свежих овощей. Если готовит Алекс, то обед у нас – вегетарианский. Но если вы захотите отнять у меня ножку индейки на День благодарения, вам придется вырывать ее из моих намертво сцепленных пальцев. Я люблю поесть.
Аргумент адвоката Херша состоял не в том, что продажа вредных для здоровья продуктов питания должна быть запрещена. Суть его речи сводилась к тому, что «Макдоналдс» не предоставляет потребителям точную информацию об ингредиентах предложений, представленных в меню, и о возможных последствиях поедания этих самых предложений. По существу, он ложно рекламирует их как «питательные». Адвокат также обвинил корпорацию в продвижении «вызывающего физическое и психологическое привыкание» продукта детям.
«Макдоналдс» отреагировал именно так, как можно было ожидать. Добрый старый Роналд Макдоналд – друг всех детей во всем мире – не уронил ни слезинки об этих двух девочках. Если дети толстые и больные, то это их собственная вина. И вина их родителей. Роналд Макдоналд не приставлял к их виску дуло пистолета, не отправлял маршем к ближайшему Микки Ди и не заставлял их обжираться «Биг Маками» и суперпорциями картофеля фри. Он не мешал им придерживаться сбалансированного питания или заниматься спортом. Они делали все это сами, по собственной воле.
Когда я валялся на диване, на экране появился представитель «Макдоналдса» и произнес следующее (перед вами моя интерпретация):
– Послушайте, вы не можете обвинить нашу пищу в том, что эти девочки стали больными. Вы не можете обвинить нашу пищу в их ожирении. Наша пища здоровая и питательная. Она полезна.
Это заставило меня оторваться от дивана. Ваша пища? «Эгг Макмаффин» и «Биг Мак» – здоровая и питательная пища? Они полезны? Неужели?
Ну, раз мак-пища полезна, могу ли я есть ее каждый день без каких-либо последствий? Могу ли я есть ее на завтрак, обед, ужин, в качестве перекусов, на десерт, на работе и чувствовать себя при этом прекрасно?
Лампочка загорелась. Я повернулся к Алекс:
– У меня есть великолепная идея для фильма! Она посмотрела на меня с подозрением.
И я поведал ей свою идею. Я использую себя в качестве подопытного кролика и посмотрю, что произойдет, если я на тридцать дней погружусь в типично американский образ жизни переедания и при этом – никаких занятий спортом. И буду снимать фильм о том, как я это делаю.
– Я скажу тебе, что произойдет, – ответила Алекс. – Ты себя угробишь.
Но в этот момент я уже носился по маминому дому, словно ребенок, впервые в жизни обыгравший своего старшего брата в баскетбол. Я схватил телефон и стал названивать Скотту Амбрози, своему старинному другу и режиссеру. Он был в Джерси. И тоже валялся в «индюшачьем обмороке» на мамином диване. Я поведал ему свой план.
– Я честно собираюсь в течение тридцати дней не есть ничего, кроме пищи из «Макдоналдса». И посмотрю, что получится. А ты будешь снимать фильм про то, как я это делаю!
Когда он закончил смеяться, то сказал:
– Класс! Вот уж точно отличная дерьмовая идея.
Мы еще не знали, насколько отличной и насколько дерьмовой была эта идея. Фраза эта вскоре стала нашей рабочей мантрой во время съемок фильма.
То было рождение «Двойной порции» – моего первого будущего фильма. Я всегда мечтал, чтобы мой первый фильм чем-то отличался от уже существующих. Чем-то, что могло бы удержать внимание зрителя на важной проблеме. Чем-то, что могло бы принести пользу миру.
Конечно, я никогда не говорил, что хочу рисковать здоровьем ради моего первого фильма, ну и что же? Все страдают за искусство, не так ли? Ван Гог расстался с ухом. Курт Кобейн – с жизнью. Бедная Бритый вывернула колено и вынуждена была отказаться от своего турне летом 2004 г . Такое случается.
Тем не менее до выхода фильма в свет в 2004 г . многие спраптивали меня, как очевидно нормальный человек с очевидно отличным здоровьем мог захотеть сотворить что-то настолько безумное и потенциально опасное, как яшть в течение тридцати дней исключительно на пище из «Макдоналдса»? Видимо, это произошло из-за уроков, которые преподали мне три женщины. Это они привили мне интерес к тому, что и как мы едим.
Все началось с мамы. Нет, дело не в том, что она не любила меня или запирала в туалете и била по голове (много била). Дело в том, что эта внушающая страх женщина, сколько я себя помню, любила готовить и гордилась тем, что научила своих детей разбираться в еде. Когда я представляю себе свою маму, мне трудно вообразить ее в каком-нибудь другом месте, кроме кухни, где она, в фартуке или с полотенцем на плече, готовит и слушает радио. Она варила свежий обед для нас с братьями почти каждый божий день. И именно за ее обеденным столом началось мое пищевое образование.