Я не шокирован. Мне противно. И в этом я неодинок. Многим поп-звездам это не по душе.
«Мне нравится ее голос, – признается в одном своем интервью Бьорк. – Но я просто взбешена тем, что Бийонс занимается всей этой рекламой». Бьорк говорит, что это «все равно что продавать свой голос дьяволу».
В сентябре 2004 г . «Макдоналдс» заполучил одно из самых комичных соглашений. Мэри-Кейт и Эшли Ольсен подписались под промоушном «Хэппи мил» на территории Франции. «Продажи „Хэппи мил" во Франции падают, – похихикивал «Ньюсуик», – и маркетологи, очевидно, свято верят, что для изменения сложившегося положения вещей достаточно лишь, чтобы восемнадцатилетние близняшки отправляли свое послание в массы». Мэри-Кейт, чтобы стать представителем «Хэппи мил», пришлось выйти из реабилитационной клиники для страдающих расстройствами пищевого поведения. (Эй, взгляните, да «Макдоналдс» хочет, чтобы люди просто покупали «Хэппи мил». Никто не сказал ни слова о том, что его надо есть.)
Взгляните на меня. Я не коммунист. Я не против того, чтобы люди зарабатывали деньги, даже те деньги, которые им, очевидно, не нужны. Но ведь они представляют собой образцы для подражания для сотен миллионов молодых людей, и им должно вести себя соответствующим образом. Им подражают, их копируют, поэтому они ответственны за то, чтобы быть достойными этого подражания.
Один из злых гениев фаст-фуда пытался совратить даже меня и заполучить мою подпись на сделку. Я не лгу. Когда в сентябре 2004 г . в Германии начался показ «Двойной порции», то с целью его продвижения один из дистрибьюторов фильма сотрудничал с «Сабвей». Это было умным шагом, ибо «Сабвей» – самый серьезный конкурент «Макдоналдса». Я об этом ничего не знал. Я услышал об этом лишь здесь, в Штатах, когда одно из консервативных средств массовой информации отреагировало на протест «широких масс», вызванный правым Центром свободы личности, разглагольствующим о том, что спонсировать за границей фильм вроде моего компанией вроде «Сабвей» было «не по-американски». А все из-за того, что немцы создали подобие статуи Свободы, только лишь слегка ожиревшей, и задали простой вопрос: «Почему американцы такие толстые?» Центр свободы личности выпустил помпезный пресс-релиз, в котором говорилось о «необходимости срочно заставить „Сабвей" извиниться перед американскими потребителями. Если компания не покроет ущерб, причиненный этим правонарушением, то глубокому возмущению наших потребителей не будет предела!» Я тотчас же созвонился со своим дистрибьютором с просьбой остановить кампанию, тем более что я никогда не давал на нее согласия, да и не поддерживаю ни сам «Сабвей», ни его пишу.
Как я уже сказал, «Сабвей» поступил с моим фильмом одновременно и зло и гениально. Получилось, что с одной стороны он обрушился с критикой на своего конкурента, а с другой – преподнес самого себя как «здоровую» альтернативу. На мой взгляд, массово производимая и массово продаваемая «Сабвеем» пища ненамного превосходит пищу их коллег. Тем не менее реклама вскоре сработала.
Представитель «Сабвей» связался с дистрибьютором нашего фильма, выпускаемого на DVD на территории Штатов. Компания захотела приобрести 5 миллионов копий и раздать их тем своим посетителям, которые сделают заказ на 15 и более долларов.
– Отличный способ всучить фильм в руки тем, кто действительно питается фаст-фудом, – продолжал вещать мне в трубку телефона рекламист компании.
Хотя на этой сделке мы могли бы заработать сумасшедшие 2,5 миллиона долларов, я отверг предложение тот час же. Прости, Джаред, фильм не об этом.
Рей Крок понимал, что благодаря «Дню „Макдоналдса"» целевой аудиторией стали дети. Он сначала выкупил Роналда Макдоналда для привлечения к своим гамбургерам и коктейлям детей, а затем уже выкупил у братьев Макдоналд саму компанию. Первым Роналдом стал метеоролог Уильям Скотт в свои юные, но, очевидно, не самые худые дни. На местном телевидении Скотт был занят в передаче «Клоунада». Когда контракт на шоу истек, предприимчивый франчайзер «Макдоналдса» пригласил Скотта прийти к ним в ресторан в костюме клоуна с целью завлечения детей. Крок посмотрел на происходящее, ему понравилось, и он внедрил эту идею во всех ресторанах страны. Но для начала он уволил Скотта. Крок понимал негативные последствия «эмблемы», выглядящей так, словно она слишком много питается в ресторанах самой компании.
И ведь, по сути, сегодня вы нигде не увидите Роналда Макдоналда за едой. Ни на одной рекламе. Он танцует и поет, скалится и хихикает, улыбается объедающимся детям, но сам никогда не прикасается к жратве. Почему? Да потому что, как поет поздний «Изи-И» в своей песне «Наркодилер»: «Сам не торчи от собственного товара».
Крок прекрасно понимал и важность продвижения «Макдоналдса» как места, дружащего с семьями, «сердечного» места, но без сердечных заболеваний. Вскоре он начал связывать «Макдоналдс» с различными детскими благотворительными мероприятиями. Вот что сказал один из генеральных директоров компании автору книги «„Макдоналдс": оборотная сторона арок» Джону Ф. Лаву:
– Это был экономный и творческий способ заработать имя и создать репутацию в обществе и тем самым компенсировать образ продавца пятнадцатицентовых гамбургеров. Возможно, ход этот на девяносто девять процентов был рекламным.
Так появился на свет «Благотворительный дом Роналда Макдоналда», который сегодня обеспечивает жильем (и мак-пищей) более двух миллионов тяжелобольных детей. (Но не стоит забывать о том, что в настоящее время растет число детей, попадаюпдих в больницы по причинам заболеваний, связанных с питанием.)
Не обращайте внимания на этого парня, стоящего за клоуном.
«Нелепо называть это индустрией. Это не так. Крыса пожирает крысу, собака – собаку. Я убью их и собираюсь убить их прежде, чем они убьют меня. Вы говорите об американском пути – выживает самый приспособленный».
Рей Крок. деловой провидец и филантроп