Каждый человек в этом мире, из любой культуры, знает, что переедать вредно. Со времен Древней Греции до наших дней нас учат быть умеренными в еде. В иудеохристианской культуре, из которой предположительно родилось наше общество и которой мы, американцы, так умело запудриваем окружающим мозги, переедать было не только вредно – переедать было плохо. Это считалось нравственным злом. Обжорство возвели в ранг семи смертных грехов. В дантовском «Аде» обжор до бесконечности мучают в третьем круге, где трехголовый пес-чудовище Цербер развлекает себя, отрывая обжорам конечности и сдирая с них кожу. Но ведь никто их не предупреждал, что они попадут к нему на обед!
Мы разделались с этой тысячелетней культурной традицией всего лишь за каких-то тридцать лет. В нашей новой потребляй-потребляй-и-еще-больше-по-требляй культуре обжорство не только перестало считаться грехом, оно стало достоинством. Нас поощряют что-нибудь съесть, и съесть побольше, и сверх всего этого съесть еще, а потом еще порцию десерта. Куда ни глянь, повсюду нас окружают съешь-сколько-сможешь-буфеты и гигантские коробки конфет, посыпанные шоколадной стружкой булочки размером с футбольный мяч и состязания по поеданию хот-догов, назойливые тинейджеры за прилавками фастфудовских забегаловок, предлагающие всего лишь за несколько дополнительных центов двойную порцию этого гамбургера, той жареной картошки, «Колы» или «Пепси».
Как это произошло? Грег Критсер в своей книге «Толстая земля» ссылается на пару вещей, с которых 11лчалась наша национальная пирушка. Еще раз на-1 юминаю: ваше правительство работает на вас, руководствуясь лучшими побуждениями. Нет-нет, постойте, я имею в виду, что правительство работает против пае, руководствуясь худшими побуждениями.
Начнем с того, что примерно с середины 1970-х американская экономика погрязла в длительном, мучительном кризисе. То была эра длинных газопроводов, еще более длинных линий передач в безработных офисах, долговой войны, «стагфляции» и экономического коллапса больших городов (как гласил один из заголовков печально известной «Нью-Йорк дейли ньюс»: «ФОРД ГОРОДУ: СЛЕЗА СМЕРТИ»). Больше всех досталось двум группам населения: американским фермерам и американским семьям. Вследствие инфляции стоимость производства продуктов питания в фермерских хозяйствах взлетела в стратосферу. А в бакалейных магазинах это преобразовалось в поднебесные цены на такие товары ежедневного спроса, как гамбургеры, сахар, сыр, кофе и маргарин. Все были недовольны. Фермеры отправились в Вашингтон с жалобами к своим конгрессменам. Семьи постоянно устраивали митинги протеста в бакалейных отделах.
Помню, как в течение этого периода моя мать умудрялась до последнего «растягивать» деньги и готовить еду. Она запекала курицу на обед в воскресенье, а в понедельник у нас были куриные сандвичи, куриный суп во вторник, куриный салат в среду, куриный пирог в четверг, а в пятницу я приползал на кухню, умоляя мать:
– Пожалуйста, скажи мне, что курицы больше не осталось!
– Все, – говорила она, – курица закончилась. Сегодня вечером у нас ростбиф!
И все начиналось по новой.
Федеральное правительство постаралось удовлетворить требования и семей, и фермеров. Часть действий правительство направило на стимулирование фермерского производства, и в то же самое время другая часть действий была направлена на снижение цен в бакалейных магазинах до прежнего уровня. В результате с 1980-х гг. американские фермы стали производить чрезмерное количество продуктов питания, и продукты эти снова стали по карману большинству населения. Продуктов действительно стало больше, и они стали дешевле, чем когда-либо за всю историю человечества. Американцы отреагировали именно так, как можно было ожидать, – стали больше покупать и больше есть.
Другим – и я думаю, более важным – фактором ожирения Америки можно назвать развитие индустрии быстрого питания. Не случайно, что вспышка ожирения в стране по времени точно совпала с неудержимым ростом фаст-фуд-индустрии. До 1970 г . «заведение быстрого питания» представляло собой какой-нибудь киоск с гамбургерами или хот-догами, расположенный где-нибудь на автостраде. Теперь же, где бы мы ни находились, фаст-фуд буквально окружает пас – мы натыкаемся на заведения быстрого пита-i гия в каждом крупном и маленьком городе, в каждой галерее магазинов и торговом центре, в аэропортах и самолетах, даже в школах и больницах. Путешествуя по стране, я побывал во многих местах, где фаст-фуд оказался единственно доступной пищей, когда ты «на ногах».
В 1970 г . в стране существовало около 70 000 заведений быстрого питания. В 2001 г . – 186 000.
В 1968 г . «Макдоналдс» управлял примерено 1000 ресторанов. Сегодня во всем мире их около 31 000, из них почти 14 000 – в Соединенных Штатах.
В 1970 г . в заведениях быстрого питания американцы оставили 6,2 миллиарда долларов. В 2004 г . : па цифра достигла 124 миллиардов. В двадцать раз больше! В 2004 г . «Американский журнал профилактической медицины» опубликовал результаты исследования, которое показало, что за последние двадцать лет процентное содержание получаемых из фаст-фуда калорий в рационе питания американцев увеличилось с 3 до 12.
Индустрия быстрого питания беспрестанно подстрекает нас к еде. Критсер разъясняет, что во время экономического кризиса 1970-х годов американцы урезали именно те средства, которые тратили на кино, рестораны и фаст-фуд. Перед индустрией быстрого питания встала проблема – убедить народ покупать литр и тратить на это больше денег.
Решение предложил генеральный директор «Макдоналдса» Дэвид Уоллерштейн. Со схожей проблемой он столкнулся в кинопрокатном бизнесе. Кинотеатры зарабатывают тонны денег на попкорне и другой сопутствующей ерунде. Они называют это «пунктом с высокой торговой надбавкой» – он не требует больших затрат, поэтому прибыль получается огромной. Уоллерштейн хотел заставить людей покупать больше попкорна. Он попробовал «двойные варианты», но это не сработало – никто не хотел быть пойманным за поеданием двух коробок попкорна. «Итак, – пишет Критсер, – Уоллерштейн перевернул уравнение с ног на голову. Он прикинул, что, упаковывая товар в коробки большего размера, но цену при этом повышая совсем незначительно, можно заставить людей тратить чуть больше денег. Всего одна неделя дала поразительные результаты. Повысились продажи не только попкорна. Вместе с ним вырос сбыт такого сверхприбыльного товара, как кока-кола».
Назовем это Рождением Нации Суперразмера. Индустрия быстрого питания ухватилась за идею и с середины 1970-х запустила ее в действие. Вместо того чтобы пытаться заставить людей купить два гамбургера, за сандвич стали выдавать пирожок большего размера, присвоив ему имя «Уоппер» и немного повысив цену. Вместо двух порций кока-колы фаст-фуд предлагал стакан побольше. Вряд ли кто-нибудь забудет появление на свет «Большого глотка» в «Севен-илевен» (Международная сеть супермаркетов). За колу в гигантском бочонке размером с кварту (0,95 литра) брали всего на каких-то несколько центов больше, чем покупатели обычно тратили на газировку, порция которой была в два раза меньше! Народ стал покупать порции большего размера примерно за те же деньги, и это казалось людям отличной сделкой. Такой товар стали даже называть «выгодной покупкой». Продажи стремительно выросли. Эту практику i гереняла буквально вся индустрия быстрого питания – «Тако белл», «Бургер кинг», «Пицца-хат» и, ко-11ечно же, Микки Дональд. К середине 1990-х каждый четвертый из продаваемых в заведениях фаст-фуда товаров приходился на «выгодные покупки», еду в наборах или еду суперразмера.
«Несетевые» и «семейные» рестораны тоже начали увеличивать размеры своих порций и, более того, размеры тарелок, в которых эти порции подавались. Так как стоимость самой еды составляет лишь одну пятую суммы ресторанного чека, то рестораторы без особых затрат могут нагрузить в вашу тарелку гораздо большее количество еды, а заплатите вы за это лишь ненамного дороже. Вам покажется, что за вполне приемлемую сумму вы наелись до отвала. Поэтому вы придете сюда снова.
Один из самых особо опасных преступников – сеть «Аутбэк стейкхауз» со своими порциями «австралийского размера». (На самом деле «Аутбэк» – вовсе не австралийская компания. Основана она была в Тампе, штат Флорида.) В «Аутбэк» мне сообщили, что одна порция их «Жареных луковых колец» содержит 2500 калорий – количество, достаточное для обеспечения энергией среднестатистического взрослого мужчину на целый день. А это только закуска. Добавьте сюда «Пастушью тарелку с ребрышками и курицей», салат, заправленный сыром и жирным соусом, и завершите трапезу громадной порцией «Сиднейского мороженого со сливками». И вы «загрузитесь» таким огромным количеством калорий, которых вам хватило бы на несколько дней. Всего лишь за один прием пищи.
Вот что сказал мне по этому поводу ресторанный обозреватель «Нью-Йорк тайме» Эрик Азимов: «Предлагаемые порции настолько огромны, что каждая равносильна количеству еды, которой хватило бы на целую неделю. Человек… подсознательно чувствует, что расстроит маму, если не доест все до конца. Но при этом огромное число людей жалуется мне, что в дорогих ресторанах или во время поездок по Италии,
Франции или Японии им подают слишком маленькие порции еды. Они получают меньше еды, чем привыкли, и поэтому чувствуют себя обманутыми».