Выбрать главу
И даже не вспоминайте про таблетки для похудения. За прошлое столетие рынок наводнили таблетки для похудения тысяч различных торговых марок, но ни одна из них – ни одна! – не вызывает реального, здорового снижения веса. В лучшем случае они вызывают обманчивые краткосрочные результаты. В худшем – оказываются смертельными. В 1890-е гг. были популярны таблетки, содержащие «вытяжку из щитовидной железы». К сожалению, вес терялся за счет тощей ткани, а это плохо сказывалось на работе сердца. В 1920-е гг. стали популярны слабительные. В 1930-х их вытеснил динитрофенол – ингредиент, присутствующий в инсектицидах и взрывчатых веществах. В 1930-е гг. хитом продаж были широко прописываемые амфетамины, назначавшиеся даже тучным детям. Свою популярность они не потеряли вплоть до 1970-х гг. К несчастью, как все мы теперь знаем, «скорость» убивает. А помните популярное в 1990-х чудо-средство для похудения «Фен-фен»? Его убрали с рынка в 1997 г ., лишь после того как стало известно, что употребление этого препарата приводит к развитию смертельной первичной легочной гипертензии (ГТЛГ), поражению клапанов сердца и эндокардиальному фиброзу, не говоря уже о вызываемых им нарушениях сна, диарее и депрессии. В суды были поданы тысячи исков, приведших к рекордным выплатам за ответственность производителя за свой продукт. Исчезнувший с американских рынков «Фен-фен» заменили таблетки для похудения «Меридиа», применение которых связывают с повышением артериального давления, возникновением сердечной аритмии, дилатационной кардиомиопатии, психических расстройств, заболеваний сердца, инсультов и припадков. Смерть – очень уж высокая цена за то маленькое временное снижение веса, которое вызывает прием «Меридиа». В 2000 г . FDA заволновалось по поводу применения фенилпропаноламина (ФПА), содержащегося в таких отпускаемых без рецепта препаратах для подавления аппетита, как «Акутрим» и «Дексатрим», и заставило производителей изъять препараты из продажи. ФПА вызывает так называемый геморрагический инсульт – то есть заставляет ваш мозг проливать кровь. В 2004 г . FDA запретило продажу эфедрина, с чьим применением связаны повышение артериального давления, проблемы с сердцем, инсульты, припадки и смерть. То есть впервые была запрещена продажа отпускаемой без рецепта травяной добавки. Эфедрин был особо популярен среди спортсменов, но НХЛ, НССА (национальная студенческая спортивная ассоциация) и Международный олимпийский комитет быстро объявили его использование незаконным. Высшая бейсбольная лига этого делать не стала, однако, когда в том же году от теплового удара умер подающий «Балтимор ориолс» Стив Бечлер, вину за это возложили на использование им эфедрина. Но не переживайте, на рынке еще очень много таблеток для похудения. Вы даже можете заказать их через Интернет: «Фентермин», «Ксеникал», «Тену-ат», «Дидрекс», «Адипекс», «Ксенадрин» и мой любимчик «МетабоСпид XXX» (у этого, по крайней мере, честное название). Ребята, я ненавижу сообщать людям плохие новости, но волшебных лекарств от ожирения не существует. Прошу прощения. Единственный способ похудеть и удержать вес – разумно питаться и заниматься спортом. Если хотите услышать кое-что о том, почему чудо-диеты не работают, посетите собрание «Анонимных обжор». Вы встретитесь там с умными, потрясающе честными людьми, нашедшими в себе мужество выставить себя и свои проблемы на обозрение других. Они расскажут вам о том, что переедание – это привычка, формирующаяся в молодости, формирующаяся средой вашего обитания как дома, так и за его пределами, – той средой, которая поддерживает нездоровые привычки, безответственное отношение к жизни и повышенный аппетит. Они расскажут, как при помощи еды пытаются заполнить некий вакуум, пустоту, опишут, что ничто не удовлетворяет их, кроме пищи. Расскажут вам, что борьба с этими привычками – борьба физическая, эмоциональная и духовная. И объяснят, почему тридцатидневная чудо-диета не может принести реальных изменений. Да потому, что изменение вредных привычек, складывавшихся всю вашу жизнь, – это процесс, требующий усилий двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю 365 дней в году. Из воспоминаний Аллена (все имена изменены): – Моя история взаимоотношений с пищей начинается в пятилетнем возрасте. Посредством психотерапии я вспомнил первое связанное с пищей событие. Мне было пять лет, когда произошел тот инцидент. Отец жестоко повел себя с матерью. Когда до меня донесся шум ссоры и крики матери, я отправился на кухню, сделал себе сандвич, потом спрятался в котельной и запихнул этот сандвич себе в глотку. Таким образом свои ощущения я стал заедать уже с пяти лет…. К тринадцати годам я весил 136 кг . Поступив в колледж, – продолжает Аллен, – я сел на какую-то безумную диету и похудел на 68 кг . Отказавшись от пищи, я стал злоупотреблять алкоголем и наркотиками. В двадцать с небольшим я уже два или три раза проходил реабилитацию от злоупотребления этими самыми веществами. До тех пор пока я не пришел в «Анонимные обжоры», в моей жизни не происходило никаких изменений, и она не становилась лучше. Потому что самой главной моей зависимостью была пища. Аллен перепробовал кучу различных диет:

– С двадцати лет я уже раз семь терял и снова набирал больше 50 кг . Но лишь в «Анонимных обжорах» я достиг более или менее продолжительного успеха. Диеты лечили симптом, но не касались проблемы. Моя проблема состояла в том, что мне требовалась помощь, мне нужны были люди. Мне нужна была пожизненная программа, мне нужна была духовная жизнь. Мне требовалось гораздо больше, чем простой диетический план.

Джей тоже начала переедать еще будучи ребенком:

– Я пришла в «Анонимные обжоры» четыре года назад. Еда была проблемой на протяжении большей части моей жизни. Я выросла в семье с жестким контролем. Оба родителя были очень толстыми. Поэтому дети в нашем доме не контролировались лишь в отношении еды. Мы могли есть что хотели и когда хотели. … Чувства в доме не обсуждались. Когда я покинула родительский дом… еда стала главным назначением моей жизни. Социальной жизни у меня не было. В сорок я решила, что пора бы уже что-то изменить, – продолжает свой рассказ Джей. – Поэтому я начала присматриваться, что же может мне помочь. Решила отправиться в «Анонимные обжоры». К тому времени, как мне казалось, я уже наладила свою жизнь, и единственное, что мне требовалось изменить, – подход к управлению весом. Я пришла и через какое-то время похудела, но набрала эти килограммы снова. Моя проблема, главным образом, в моих внутренних установках. Больше чем к чему-либо еще, я стремлюсь к изоляции от общества. Атак как в жизни я имею не так уж много, то появляется склонность заменять недостающее общение пищей. Сейчас наступил момент, когда я осознала, что могу разобраться со своей жизнью, и способов сделать это немало.

– Я сама заглушала свои эмоции, – соглашается Лена. – Я не могу справиться со своей тоской, со своим одиночеством, со своими чувствами. … Мой отец умер от ожирения в пятьдесят два года. Мне сейчас сорок четыре, и это пугает меня. В феврале прошлого года у меня был эмоциональный прорыв – я подавила душевные страдания и присоединилась к «Анонимным обжорам». С того момента я похудела на 30 кг , но через месяц мои чувства вылезли наружу. Меня привлекает сладенькое. Это словно зависимость. … Но как только это сладенькое попадает в мой организм, ощущение такое, будто я наелась толченого стекла. Эффект тот же самый.

Прибавка в весе была не единственной физической реакцией моего организма на мак-диету. Я постоянно ощущал головную боль, и день ото дня она становилась только сильнее. Боль обосновалась прямо за глазами. Ощущение было такое, будто команда маленьких демонов тянет за глазные нервы, пытаясь затащить глазные яблоки прямо в череп. И стеснение в груди тоже не проходило. Временами мне становилось трудно вдохнуть. Подъем на мой шестой этаж стал для меня настоящим испытанием, особенно после поездки в Калифорнию, где я все время провел в машине. К третьей-четвертой лестничной площадке я задыхался и повисал на перилах, словно старик. И только сразу после приема пищи я чувствовал себя отлично. Жир, сахар и кофеин начинали курсировать по моему телу, и я чувствовал себя совершенно глупо, как обдолбавшийся крэка наркоман, да еще и чуть ли не пританцовывал при этом. Но это быстро проходило, и до следующего приема пищи я возвращался в свое, уже ставшее для меня привычным, состояние: апатичное, разболтанное, депрессивное и раздраженное. Совершенный джанкфудовский наркоман. Иногда я был настолько дезориентирован в пространстве, а в голове стоял такой туман, что я подходил шаркающей походкой к прилавку в «Макдоналдсе», как зомби, и лишь пялился на меню, не в состоянии сделать заказ. Я приходил в замешательство от того, что мне надо сделать заказ. Вы когда-нибудь замечали, что люди, заходя в рестораны быстрого питания, порой смотрят на стенды так, словно с момента последнего их посещения меню полностью поменялось? Меню в таких заведениях не меняется ДЕСЯТИЛЕТИЯМИ! Чего же эти люди ждут? Здесь сегодня не подают филе миноги. И суп из лобстера тоже. Здесь все то же самое старое мак-дерьмо, что и много лет назад. Но теперь я их понимаю. Они – джанкфудовские зомби, коим стал и я. К восемнадцатому дню я чувствовал себя действительно ужасно. Мое тело пребывало в полном упадке. У вас когда-нибудь было пищевое отравление, когда все тело ноет, голова раскалывается, а живот болит? Примерно так же я чувствовал себя за несколько часов до очередного приема пищи. И в довершение ко всему сексуальное желание упало до нуля. Никаких желаний вообще. Я даже думать о сексе не мог. Возможно, это было не так уж и плохо, потому как, думается мне, Алекс не привлек бы такой вялый, задыхающийся и всем своим телом выделяющий мак-запах бедолага, каким стал я. Настало время медицинского контроля. Нам с Алекс хотелось знать, с насколько расшатанным здоровьем я вступлю в оставшиеся двенадцать дней эксперимента. Итак, на следующий день я сдал кровь у всех моих трех докторов. Первое, что сказала мне при встрече доктор Ганджиху: