Выбрать главу

- Нет, справлюсь. Только поговори с Крис, может, ей помощь нужна? От меня она отмахивается, уверяет, что все хорошо.

Признаться, я надеялся, что Крис откажется от своей идеи спасения детей. Слишком тяжелое и неблагодарное дело, а если учесть нашу расу, то еще и довольно опасное. Меня прикрывает работа, а чем прикроется Крис, если вдруг что-то пойдет не так?

На телефонные звонки она не отвечала, к ее семье я не решился прийти, так как не хотел их пугать заранее. И после работы решил съездить на квартиру в семью Степана. Может, Крис, как и я, проводит все вечера там?

Подъезд по-прежнему выглядел удручающе, единственное, что изменилось, исчезли кучи мусора и битое стекло. Квартира также была незаперта, но когда я туда вошел, то не поверил своим глазам и носу. Там пахло едой. Не протухшими макаронами, не перегаром и не куревом, хотя запах дешевых сигарет так въелся в стены дома, что полностью его вывести не удалось, а нормальной едой. Жареными сосисками.

Обои в коридоре были ободраны до штукатурки, в комнате горел свет, на полу лежал дешевый, но чистый линолеум. Я неуверенно шагнул через порог и остановился. В комнате, где жил мальчик, вовсю шел ремонт. Крис в стареньких шортах, ярко-красной футболке и бандане с изображением черепом клеила обои, стоя на хлипком фанерном столике. И ее работа подходила к концу. Да, это были также дешевые бумажные обои с каким-то аляпистым узором, но как же преобразилось это место!

Вместо наркоманского притона передо мной была нормальная квартира. В заклеенном углу стояла небольшая кровать, стол с книгами и тетрадями, стул. Доисторический шифоньер-развалюха исчез, а вместо него стоял потрепанный, но вполне приличный шкаф. И самое главное – были поставлены нормальные окна со стеклом, на которых висели голубенькие занавесочки. Почему-то именно занавески меня доконали окончательно.

– О, привет! – Крис заметила меня и радостно поприветствовала. – Как тебе изменения?

– Как? Зачем? Крис, ты сумасшедшая, – у меня не было слов.

– Знаешь, сколько на это ушло денег? Меньше половины зарплаты. Мебель вся подержанная, обои и клей простенькие, дороже всего встало окно. Зато каков эффект! – она явно гордилась собой.

– Крис, ты, кажется, не понимаешь…Ты не должна делать все за них, смысл ведь не в этом.

Она поправила сползающую бандану, критически окинула взглядом приклеенную полосу обоев, еще раз прошлась валиком, проглаживая возможные пузыри, и лишь потом ответила:

– Я знала, что тебе не понравится вся эта затея, потому и не хотела говорить. Но нужно же было с чего-то начинать? Слышал про теорию разбитых окон?

– Краем уха.

– Смысл в том, что обстановка влияет на количество совершаемых проступков и преступлений. Если в районе чисто, красиво и ухоженно, то хулиганств и мелких краж там меньше, и наоборот. Я решила, что они должны вспомнить, как надо жить, и после этого им и самим захочется измениться.

– А где хозяева?

– Вера Владимировна пошла восстанавливаться на бирже труда, попробует устроиться на работу. Ее муж пока еще не понял, что происходит.

– А Степа?

– Он пошел погулять и заодно похвастаться обновками.

Крис спрыгнула со стола и потянулась. Несмотря на усталость, она была полна воодушевления и гордости.

– Крис, есть небольшой нюанс, – мне очень не хотелось огорчать ее, но я должен был ее предупредить. – Эти люди видели, как надо жить. Они сознательно выбрали для себя такой образ жизни. Да, сейчас есть небольшие подвижки из-за потрясения и новых возможностей, но потом они поймут, что для поддержания такого образа жизни им придется потрудиться. Нужно ходить на работу, отказаться от выпивки, от наркотиков, выполнять работу по дому. И самое главное – надо будет отвечать за собственную жизнь. Понять, что лишь они сами виноваты в том, что с ними происходило. Понять, что они сами могут все изменить. Не каждый адекватный человек может принять этот факт, не говоря уже про бывших алкашей.

Я очень надеюсь, что они смогут измениться, но, скорее всего, будет не так. Они начнут снова пить, сначала втихую, стесняясь тебя и себя, потом открыто. На упреки будут посылать тебя и говорить, что ты ни черта не понимаешь, будут жалеть себя и пить, пить, пить. В лучшем случае обменяют мебель на бутылку, в худшем – просто разломают, так как она будет напоминать им о том, какой могла быть их жизнь.

А больше всего пострадает мальчик. Подожди немного, и его заберут в детдом, там ему будет лучше.

Крис слушала меня молча. С каждым словом ее лицо становилось все мрачнее и мрачнее.

– Все сказал? Закончил? А теперь пошел отсюда и больше не приходи. Я не прошу у тебя помощи, и советы мне тоже не нужны. Попроси за меня прощения у Насти, кажется, я не смогу в ближайшее время ей помогать.