Занятие было очень скучным. Вроде бы материал интересный, но Натан рассказывал его так, словно читал заезженную лекцию в сотый раз студентам первого курса. Я пыталась сосредоточиться, сконцентрироваться, но мысли разъезжались в разные стороны. То я вспоминала оборотня, то думала про своих детишек и про то, когда же они ко мне привыкнут, то вдруг заскучала по маме, и через несколько минут я совсем отключилась от речи эльфа.
Следующий момент, который я помню, это был резкий звук, и я обнаружила себя стоящей перед тем самым оборотнем на улице.
– Стан? А что ты тут делаешь? И где это мы? – я запаниковала.
Что случилось? Почему я не на занятиях? Он меня украл?
– С тобой все хорошо? Мы с тобой вдвоем идем от университета уже минут десять. Ты словно спала с открытыми глазами.
Тут я почувствовала, что мне очень-очень страшно, со мной что-то происходит непонятное. И я совсем одна, мама далеко, никого рядом нет, только вот этот незнакомый парень, который, я знала это, не обидит, защитит, убережет.
И тогда я, как маленькая, расплакалась, обняла его и уткнулась носом в футболку. Стан сначала стоял неподвижно, но потом осторожно погладил меня по голове. Как котенка какого-то. И мне было так хорошо с ним. А потом стало стыдно.
У меня практически не было опыта общения с парнями. В деревне у нас мальчишки – сплошные оболтусы, и я, книжная девочка, была им неинтересна. В университете – группа будущих воспитательниц, ни одного мужчины. Однокурсницы как-то умудрялись встречаться с физкультурниками, у меня же не получалось завести подобных знакомств. Да оно и понятно, многие девочки жили здесь, в городе, со своими родителями, которые зарабатывали намного больше моей мамы. Они красиво одевались, красились, весело шутили. Про утонченных эльфиек и энергичных оборотней я вообще молчу.
А после выпуска я столкнулась с двумя мужчинами, и ни один из них не человек. И хотя ни с той, ни с другой стороны не было никаких намеков на романтические отношения, я, конечно, уже успела представить эти самые отношения с каждым из них, подумать про возможные препятствия, расстроиться, родить им детей и умереть в одиночестве.
И что мне теперь делать? Я обняла мужчину, парня девяти лет от роду, который из любезности провожал меня домой. И не могла отпустить его, потому что потом нужно будет как-то смотреть ему в глаза.
– Настя, ты как? Голова не болит? – раздался тихий мужской голос прямо над ухом.
Я отступила на шаг, не поднимая глаз:
– Эмм, извини. Сама не знаю, что на меня нашло. Я не хотела…
Как бы научиться проваливаться сквозь землю? Из всех супер-умений сейчас я бы взяла именно это.
– Спасибо за то, что проводил. Мне пора домой.
Я, по-прежнему не отрывая взгляда от асфальта, повернулась и быстро пошла в общежитие. Я боялась оглянуться и увидеть, как он смотрит на меня. Скорее всего, как на дурочку. А мы же теперь будем иногда видеться около университета. Что же делать? И раньше у меня не получится приходить, ведь я иду на занятия сразу после работы.
А Натан? Почему я не помню, как закончилась лекция? Может, я уже там начала себя странно вести?
Это было ошеломительно! Ощущение ее тела, робкое прикосновение рук, вид макушки, умильно склонившейся на грудь, запах волос. Я с трудом сдержал порыв схватить девушку и стиснуть в объятиях, о большем я пока и не мечтал.
А после ее скоропалительного побега я не знал, что и думать, чувствовал только, что совершил большую ошибку, только не понимал, какую именно. Поэтому я отправился прямиком в экстрим-парк, рассчитывая, что знакомые ребята подскажут, что делать дальше.
Первым делом, они сообщили, что я дурак. Оказывается, это был идеальный момент для поцелуя или признания, хотя я искренне не понимал, как можно приставать с такими глупостями к девушке, которая рыдает тебе в жилетку.
Или нужно было проводить ее до дома, позвать в кафе на чашечку чая для успокоения нервов и уже там, слово за слово… Потому что сейчас эпизод оказался незаконченным, и она будет придумывать негативные варианты его завершения и из-за этого избегать меня.
Но при всем многословии никто не смог объяснить причину такого поведения, даже и не пытался. «Может, она родных своих вспомнила, или преподаватель как-нибудь обидел, или у нее ПМС, и гормоны гуляют».
Так и не разобравшись, что случилось и кто в этом виноват, я бросил все свои силы на прохождение паркур-трассы под номером семь, это всегда отлично прочищало мозги.
Предсказания ребят сбылись: на следующий вечер Настя буркнула «Привет» и заторопилась в университет. Я легко мог бы догнать ее, но решил не усугублять ситуацию. Друзья в один голос рекомендовали несколько дней не показываться ей на глаза, пусть, мол, успокоится, подзабудет свои ощущения, возможно, даже почувствует себя виноватой.