Я выучил контракт, который подписывает каждая эльфийская воспитательница, наизусть. Он лежал в открытом доступе в сети. И там только запрет на рождение детей на первые двадцать лет работы, и то в завуалированной форме, так как идет в разрез с конституцией. Нет запрета на отношения или семью.
Без пяти семь к воротам садика подъехал серый мерседес, из которого выпрыгнули два эльфа. Один из них обошел машину, открыл заднюю дверь и помог выйти Насте. Моей Насте!
Она легким кивком поблагодарила его и прошла внутрь сада. Эльфы же сразу уехали.
У меня, если честно, появились сомнения в собственной нормальности. Моя жизнь с первого же дня работы изрядно попахивала сюрреализмом. Влюбиться в человека, сменить отдел полиции, встретить бездомного эльфа, увидеть, как эльфы работают шоферами у воспитательницы. Бред.
Я старался привести происходящее хоть в какое-то подобие логической цепочки, поэтому все документировал. Сфотографировал записку от Лаэлиса, успел запечатлеть момент, как Настя выходила из машины.
Теперь нужно дождаться утренней прогулки и попытаться поговорить с Настей.
Спустя три часа шумной толпой высыпали детишки: люди, оборотни, а за ними молча и степенно вышли эльфята, трогательно держась за ручки. Настя вышла последней и встала в стороне. Я подошел к забору и негромко позвал ее.
Она медленно покрутила головой, заметила меня и, осторожно обходя малышей, подошла к изгороди.
– Стан. Привет, – голос ее звучал спокойно и монотонно. Она даже не улыбнулась.
– Настя, ты куда пропала? Ты не брала трубку, – начал было я напирать, но осекся. Она выглядела как снулая рыба: потухшие глаза, безэмоциональное лицо. Тогда я спросил по-другому: – Где твой телефон?
– Телефон? Он куда-то делся, – ее брови немного приподнялись, словно она только что осознала, что мобильника нет.
– Где ты сейчас живешь?
– В большом доме. Там красивые рыбки. Желтые, красные, блестящие, – девушка чуть улыбнулась.
– Адрес дома знаешь?
– Нет. Меня возят на машине. Туда и обратно.
– Это Натаниэль тебя забрал? – я продолжал спрашивать, а внутри начинала клокотать злость. Какой ублюдок! Что он с ней сделал? Вколол наркотики? Невозможно, ведь есть риск, что она навредит эльфийским отродьям.
– Да, он много со мной разговаривает. Говорит и говорит, говорит и говорит. Весь вечер.
– Настя, ты ведь помнишь меня, да?
– Конечно. Ты Стан, большой красивый волк, такой теплый. Родной, – я был готов разрыдаться от ее слов, вот только произнесла она их также равнодушно, как остальные.
– Молодой человек! Я прошу не отвлекать Настю от работы. Уходите, или я вызову полицию.
Я с трудом удержался от того, чтобы перемахнуть через забор и вбить носом эту мерзкую воспитательницу, напарницу Насти, в мое удостоверение.
Спокойно, спокойно. Так нельзя. Иначе потом проблемы будут не только у меня, но и у Насти. Я знаю, что Настя жива и относительно здорова, что она не изменила отношение ко мне, знаю, где ее искать, и теперь лишь нужно вытащить ее оттуда. Желательно законно. Но если не получится, плевать на законность.
Я попрощался с Настей и отошел в сторону, вытаскивая телефон. Внезапно со стороны садика девочка-оборотень пропищала:
– Дяденька, а она ваша невеста?
Я кивнул, и девочка радостно крикнула кому-то сзади:
– Я же говорила! Она его невеста.
К забору подошел щекастенький мальчишка-медвежонок, смерил меня взглядом и прошепелявил:
– Неправда. Он зе оборотень. А она – человек.
– Ну и что! – вступилась девочка. – Такое бывает, я сама в кино видела. Дяденька, а вы поженитесь?
– Обязательно. Скажи, а Настя, ну моя невеста, она всегда такая в садике?
– Какая такая? Как будто спит? – догадалась малышка. – Нет. Она раньше улыбалась, с нами здоровалась. А теперь словно ходит и спит. Может, она лунатик? Папа говорит, что лунатики ходят, разговаривают, а сами спят и сны видят.
Я криво улыбнулся, поблагодарил девочку, еще раз глянул на Настю. Она стояла безучастно и смотрела на эльфят, не отводя взгляда.
Набрав номер, я отошел подальше. Боялся, что сорвусь и сделаю что-то несуразное.
Через десять минут подъехал белый отцовский рено.
– Во-первых, – начал отец, когда я обрисовал ему ситуацию, – молодец, что не стал глупить. Возможно, эльф рассчитывал на такую реакцию с твоей стороны.
– Я могу подать заявление о похищении? Или о пропаже?
– Забираю свои слова назад. Ты все-таки поглупел, – отец перестроился на другую полосу и продолжил. – Кто ее похищал? Заявление в общежитие, я уверен, написано ее рукой. Она девушка совершеннолетняя и может жить, где и с кем хочет. Если ее спросят, думаешь, она скажет, что ее украли? Или скажет, что эльф пригласил ее пожить у себя, дабы ускорить процесс обучения? Да и кто ты ей? Не родственник, не жених. Подумаешь, встретились два раза.