Лей плюхнулся на массивный стул на колесиках и откатился к стене:
– Настя, да вы устраивайтесь. Вот что-что, а готовит Дэн просто отлично. За неделю плена я даже немного поправился.
Девушка присела на краешек стула, аккуратно положила рюкзачок на колени и начала оглядывать комнату. И хотя это была квартира Дэна, Ярославу вдруг стало очень стыдно: и за стол, заваленный стопками бумаг, и за карту на стене, истыканную флажками и исчерченную нитками, и за потертый ковер. Прямо логово сумасшедшего ученого или, хуже того, банального шизофреника.
Молчание затягивалось. Яр умоляюще посмотрел на Лея, но эльфенок развлекался тем, что отталкивался ногами от пола и катался на стуле вперед-назад, словно маленький.
Прошло еще несколько минут.
В итоге, когда в комнату вошел Дэн с подносом, усыпанным крошечными, на один укус, бутербродиками, Ярослав уже был готов завести разговор про погоду.
– Если честно, я не знаю, чем могу вам помочь. Я постаралась разузнать на работе по этой теме, но не думаю, что стоит искать именно в детских садах, – немного перекусив, сказала Настя. Она открыла рюкзак и вытащила блокнот. – Я на всякий случай переписала меню для своей группы на эту неделю, но я говорила с поварами и выяснила, что они готовят на весь сад сразу: и на эльфов, и на людей, и на оборотней. Единственное отличие: молочные блюда они заменяют на альтернативные, без молока. Но даже эти безлактозные блюда дают не только эльфам, но и обычным детям с аллергией на молоко…
– Погодите-погодите, – нахмурился Дэн. – А что, эльфы не пьют молоко?
– Конечно, нет, – удивилась Настя. – Фермент, расщепляющий лактозу, у эльфов вырабатывается лишь до окончания грудного вскармливания, к концу третьего года жизни. А что, вы не знали?
Лей перестал кататься и с недоумением смотрел на Дэна, а тот на него.
– Но ведь… – начали они одновременно, а потом археолог продолжил, – Лей спокойно ел молочные каши, пил йогурты. Я даже ему мороженое покупал.
– Ага, – кивнул эльф, – я и чистое молоко тоже пью.
– Яр, ты проверял кровь на лактазу? – резко повернулся к медику Дэн.
– А, эмм, я… Кажется, да, – кивнул Ярослав.
– И мы не заметили, что у всех эльфов поголовно она отсутствует, за исключением Лея? – Дэн подошел к столу и зашелестел бумагами. – Настя, вы продолжайте, я вас слушаю.
– Таким образом, не думаю, что эльфам вмешивают что-то в еду. Бытовая химия, стиральные порошки, мыло, туалетная бумага – все это также закупается на весь сад. Само помещение для эльфийской группы ремонтировали отдельно, но вряд ли в этом дело.
– Кхм, – кашлянул Ярослав, – собственно, вполне возможно, что это вещество вводится эльфам вне детского сада. Мы такое тоже обсуждали.
– Угу, – хрюкнул археолог, не поднимая головы от бумаг, – только мы еще решили, что контролировать ввод вещества в каждом отдельно взятом доме сложнее, чем в детском саду. А что насчет прививок?
– Прививок? – переспросила Настя. – Ах да, верно, я спускалась к медсестре. Действительно, у эльфов другой график, но и у оборотней он отличается от человеческого. Кстати, на следующей неделе у нас планируется очередной этап прививок.
– А вы можете узнать, от какой болезни будут прививать? Или какая маркировка будет на упаковке? – вкрадчиво спросил Дэн. – А еще лучше, если бы вы смогли случайно прихватить как-нибудь это средство.
Ярослав не выдержал и возмутился:
– Дэн, имей совесть. Настя и так нам изрядно помогла, а ты ее чуть ли не на преступление толкаешь! А если там шприцы под счет? Да ведь точно под счет! А если ее поймают?
– И что с ней будет? – археолог выпрямился, выронив несколько листов. – Ах, воспитательница украла шприц стоимостью в десять рублей? На костер ее отправят? – он повернулся к девушке. – Вы простите за мою горячность, но если внутри окажется то самое вещество, это сэкономит нам кучу времени. Ярослав делает возможное и невозможное, но у него нет ни специальной аппаратуры, ни государственных субсидий, ни штата сотрудников. Он каждый день рискует работой и репутацией, делая необходимые для нашего исследования анализы, но, даже несмотря на это, на выявление состава могут уйти годы. И на другой чаше весов – небольшой проступок, за который максимум пожурят. Анастасия, я не имею права вас о чем-либо просить, но все же подумайте об этом, пожалуйста.
– Я не знаю. Вы тоже поймите, я же не обязательно буду присутствовать на уколах, дети ко мне не до конца привыкли, – растерялась девушка.
– Не умеете – научим, – отмахнулся оборотень. – Вон Лей и научит. Зря он что ли у цыган жил?