– Это твой фиктивный муж? – тихо спросила Лопухина. – Не дрефь. Ритака уже всем трепанула.
– Обещала молчать, – тяжко вздохнула я.
– Не стоит ко мне напрашиваться, – она внимательно смотрела мне прямо в глаза. – Трёхглав мужчина конкретный.
– Откуда ты его знаешь? – опешила я, почувствовав что-то вроде обиды.
– Один политикан молоденький, решил к твоему мужику подлизаться. Заказал мне портрет Даяра Трёхлава.
– Имей в виду, что твой портрет в моей квартире висеть не будет. – Это была ревность! Я сама Даяру портрет напишу! И пусть блудливая Танечка свои кисти не распушает! – Лучше скажи своему заказчику, что жена Даяра попросила нарисовать барана чёрного с глазами мужа.
Танька выкинула окурок в урну и строго посмотрела на меня.
– Похоже, Леся, ты не в курсе, кто такой Трёхглав. Я в такие игры не играю. Мне деньги заплачены, я заказ выполню. А свои шутки шути с Даяром лично, раз он не показывает тебе, кто есть на самом деле. Заметила, что никто из мужиков наших однокурсниц не пришёл. Родители - да, а мужья и парни - нет. И только твой сидел всё утро и на тебя пялился. Даже телефон отключил.
– И что это значит? – по коже холодок пробежал.
– Это южный мужчина. Они своего любят добиваться. Твой брак не фиктивный, а настоящий. – Таня хмыкнула уголком рта. – Ничего личного, Перепёлка. Но я криминальных личностей сторонюсь. Так что будь любезна, не приходи.
Она не попрощавшись, отошла к своему жуку и села за руль. Уехала, оставив меня одну стоять и думать о том, как страшно жить.
9
Даяр подошёл ко мне. В его чёрных глазах, я видела своё отражение. Такая маленькая Олеся Перепёлкина, падающая в чёрную дыру.
– Шмотки забрал? Из квартиры свалил, Даяр Трёхглав? – с вызовом кинула я.
Он сверлил меня взглядом, а я заметила, как округлились глаза молодого охранника за его спиной. Парень оторопело скривил губы, словно накосячил и ждёт удара.
Даяр резко выловил мою правую руку и закрутил на палец кольцо. Я зашипела от боли. Кольцо залезло с трудом и осталось, как влитое.
– Ещё раз о переезде тему поднимешь, будем переезжать вместе в нормальное жильё, – хрипло предупредил он.
– Вместе? Забудь такое слово, животное! Ты мне жизнь отравил, – нагло кинула ему в лицо, дёрнув руку к себе.
– Всё же хорошо закончилось, – улыбнулся он, как ни в чём не бывало. – Когда дипломы вручать будут? Я хочу тебе платье купить.
Ня-я-я!!! Платье!!! Хочу платье. Какое угодно, от любого кутюрье, лишь бы не от барана.
– Я не продаюсь, – прошептала я. – Один раз в жизнь согласилась на авантюру, только потому, что безвыходное положение было. И так вляпалась. Скажи, Даяр Иванович, возможно от тебя избавиться?
– Нет, – твёрдо ответил он.
Я ещё в загсе заметила, что это скала. До него не достучишься, сам себе на уме. Даяра не сдвинуть, не уломать. Он какой-то маньяк одержимый. И смотрел на меня как на своё имущество, которое выпало из поклажи. Ловил, подбирал, чтобы запихать за пазуху и таскать с собой. Трахнутый на всю голову. Безумием охваченный, и глаза у него злые.
– Нам надо обсудить всё, – решил он. Такой весь самоуверенный, настырный.
– Мы вчера уже поговорили. Мне не понравилось. Человек, который так относится к моему творчеству, рядом со мной находиться не должен. В твоём обществе я увяну, состарюсь и распадусь на запчасти.
– Ну, – протянул Даяр, почесав бородку. – Я действительно с искусством не связан. Но может быть ты меня поднатаскаешь в этом вопросе?
– С чего бы? – фыркнула я. – Ты мне не нужен. Не освобождаешь квартиру, я съеду.
Я хотела уйти, но он выловил за руку и рванул к себе.
Обнял.
Просто крепко обнял. Так и стояли. И мне казалось, я слышу, как шуршат в его голове откормленные мохнатые тараканы.
Ненормальный.
Вспомнила, что за ним следят. Наш разговор был со стороны похож на семейные разборки. И вот мы примирились. Так нежненько стоим, не двигаемся.
– Ты портвейн пила что ли?
Я замерла и перестала дышать. А не пошёл бы ты, Трёхглав! Это уж точно не твоё дело, что я пила.
– Поехали в ресторан. Отметим твою победу, – шептал он в моё ухо. И от этого дрожь по телу пробежала.
Это мой диплом победа? Или то, что я его отшила? Так и в том и другом случае я лоханулась по-взрослому.
– Я на работу.
– Ты больше не работаешь.
– Ты больше не указываешь.
– Ты не перепёлка, а кошка.
– А ты баран.
– Ещё раз бараном меня назовёшь, трахну прямо в машине.
Я стала вырываться, а животное рассмеялось диким бараньим гоготом.