Речь Фридмана-старшего была содержательна и очень чувственная. А спустя три недели в этом самом месте при этих же самых гостях Сергей Фридман снова стоял на том же месте и довольно взирал на происходящее.
Максим переминался с ноги на ногу в ожидании начала церемонии. Молодой человек в этот момент думал, какой он счастливец все-таки, что обзавелся такой чудесной невестой. Нет, это не потому что он вдруг почувствовал к Владе что-то нежное, напротив, это как раз по обратной причине. Если бы сейчас на месте Влады стояла одна из его длинноногих, пышногрудых, златовласых красавиц, то вид был бы совсем не тот. Такие страстные девицы, которые сводили Макса с ума, хорошо смотрятся в кружевном белье, а в целомудренном свадебном платье и застенчивой улыбкой на губах они выглядели бы, как минимум, вульгарной пародией на невесту.
Влада ступила на площадку в центре сада, становясь рядом с Максимом. Пока церемониймейстер оценивал визуально, все ли собрались и готовы начинать, молодой человек еще раз взглянул на Владу. Внешне она была абсолютно спокойна: непринужденно поправила складку фаты и со всей нежностью обняла ладонями букет кремовых пионов, а затем взор ее небесно-голубых глаз был спокойно направлен на сотрудницу загса. В этот момент она была похожа на кроткого ангела, лишившегося своих крыльев.
— Эй, не грусти, — шепотом подбодрил Максим будущую жену. — Даю слово, ты будешь счастлива.
Не успела Влада что-либо ответить, как он взял ее прохладную ладонь в свою огненную и держал до самого окончания торжественной части. Знал бы Максим, что на самом деле чувствовала в тот день его невеста, наверное, он был бы немало удивлен. Влада не испытывала сомнений, выходя за него замуж. В том-то и дело, что она с каким-то странным для себя спокойствием совершала взаимовыгодную сделку вместо настоящего брака по любви, о котором всегда мечтала в юности. Ей не приходило в голову, что сейчас это лишь временно, только чтобы получить долгожданную свободу от опеки отца. Скорее Влада даже отрицала всякую вероятность повторного замужества, а потому в этот свой единственный, хотя и фальшивый, поход к алтарю она позволила своему сердцу почувствовать все волнения настоящей невесты.
Она подняла на Макса глаза, такие грустные и удивительно спокойные, а потом едва сжала его ладонь в своей и произнесла:
— Все хорошо. Должна же я создать образ расчувствовавшейся невесты.
Максим был в этот момент с ней согласен. Они действительно должны были играть роли до конца, если хотели, чтобы никто больше не влез в их судьбы с кандалами. Молодой человек улыбнулся уголками губ, давая понять, что согласен со всем, что ею сказано и что осталось в мыслях. Сегодня они связывали свои судьбы, пускай фиктивным браком, но никто не говорит, что эта связь оттого делалась менее реальной.
Слова банальных и крайне высокопарных фраз звучали по всему саду, вызывая у собравшихся гостей удовольствия в разы больше, чем у брачующихся. Влада была искренне счастлива, что стоит спиной и не видит этих чистых улыбок, которые радуются в этот день за них обоих, но еще больше она ликовала, что стоит спиной к тому, кто в гордом одиночестве выказывает публике свою вечно недовольную мину. Влада была уверена, что в этот момент отец с отвращением взирает на весь фарс, который ни за что не укрылся бы от его зоркого адвокатского глаза. В конце концов, отец столько лет наблюдал преступников, защищал или обвинял, что давным-давно выучил все их повадки и проколы. Это был первый день в жизни, когда Владе сделалось абсолютно и безвозвратно по фигу на его презрение.
— … Сегодня ответственный момент для молодоженов, ведь каждый из них решил взять ответственность за своего избранника, — церемониймейстер когда-то уже успела начать свои торжественно-сухие речи, пока Максим и Влада справлялись с последними внутренними разногласиями. — Поэтому необходимо, чтобы каждый подтвердил это намерение согласием. Прошу ответить невесту.
— Я согласна, — лукаво улыбнувшись, произнесла девушка будто бы даже не сотруднице загса, не жениху, а отцу, так долго душившему ее своей опекой.
— Прошу ответить жениха.
— Я согласен, — озаряя пространство своей обворожительной улыбкой, довольно произнес Макс.