— Я не стану обсуждать с тобой свою личную жизнь, Фридман. Тот факт, что я иногда привожу домой мужчин был оговорен нами изначально. Не понимаю, какие могут быть насмешки от человека, чьи грязные соития я слушала большую часть медового месяца!
— Эй, ты чего так завелась?! — Максим поднял руки в капитулирующем жесте, смеясь над разбушевавшейся женой, которую только что поймали с поличным.
— А ты не лезь ко мне со своими подколами, — уже спокойнее фыркнула она, признавая, что действительно переборщила с эмоциями.
— Слушай, мне не каждый день жена изменяет! — рассмеялся Макс. — Прояви уважение, женщина. Может, это у моего уязвленного самолюбия защитная реакция такая.
Влада махнула рукой на балагура. Проще дать ему возможность высказать весь словесный бред, который он уготовил ей в наказание, чем пытаться заткнуть. Как только она перестала отбиваться, Максиму тоже наскучила эта тема.
— Ты вообще какого черта тут делаешь? — нахмурилась девушка.
На самом деле Макс даже не потрудился заранее придумать мало-мальски похожую на правду причину, для чего ему вдруг понадобилось приезжать в Архангельск. Поэтому ничего другого, кроме как импровизировать, ему не оставалось.
— Отец сказал, что ему нужен Романов для нового ландшафта по госзаказу, а Романов сейчас почетный гость на вашей конференции.
— Ты назначил с ним встречу?
— Да, утром Вера позвонила и договорилась на завтра, — спокойно соврал Макс, попутно набирая смс секретарю. — Есть что-нибудь съедобное в доме?
Влада закатила глаза, но ничего не сказала. Она оправилась на кухню и разогрела свой вчерашний ужин мужу. Простенько накрыв на стол, девушка крикнула Макса, а сама ушла в душ.
Максим поел и даже помыл за собой посуду, как образцовый супруг. Голова раскалывалась с самого аэропорта, он попытался найти обезболивающее, но не смог. Поднявшись на второй этаж, он услышал звуки воды в душе и понял, что придется подождать, пока Влада не спустится. Макс уже собирался уйти обратно, как вдруг передумал. Дверь в ванную была открыта и какое-то щекотливое чувство привлекало его ближе к ней. Его босые ноги бесшумно касались пола, словно вор, он проникал все дальше в комнату…
Макс прокрался к двери в ванную и, судорожно сглотнув, выглянул. Влада стояла под душем спиной ко входу, потому видеть вуайеристские замашки мужа не могла. Максим стоял с глупым видом, до сих пор не понимая, как мог опуститься до подглядываний. Его чувства были настолько противоречивыми, что он первое время просто парализовано пялился в одну точку. Конечно, внутренний бес разврата вскоре взял верх, и молодой человек принялся взирать на изгибы женского тела с похотливым огоньком в глазах. Вот только он не мог позволить себе быть хозяином ситуации, не мог и не хотел. Вернувшись в гостиную, Макс не мог найти себе места еще некоторое время. И позже с трудом прогнал эротические мысли подальше от себя.
Не то чтобы раньше ему никогда не приходилось воздерживаться. Просто еще ни разу не случался облом, когда девушка оставалась обнаженной перед его взглядом.
Влада вышла из душа, ни о чем не подозревая. Она спустилась в гостиную и нашла Макса в очень хмуром настроении.
— Все хорошо? — спросила она, удивившись его непривычному виду.
Макс нарочно не смотрел на жену, боялся за собственное самообладание. В его штанах по-прежнему было тесно и очень горячо, а запах влажного тела женщины не способствовал успокоению.
— Макс?..
— Голова раскалывается, — наконец озвучил он.
— Сейчас дам обезболивающее, — машинально сказала Влада и, сама того не подозревая, еще больше завела мужа. Она достала сумку и в поисках таблеток уселась рядом с Максом. Шелковый халат скользнул с ее ноги и оголил бедро. Супруг звучно сглотнул, уловив взглядом, но Влада приняла это действие за реакцию на острую боль.
— Вот, держи. Сейчас принесу воды.
Когда Влада встала, Макс чуть не перекрестился, благодаря Всевышнего, что прекратил эту пытку. Молодой человек проглотил обезболивающее и сразу же отправился в душ. Вид полуголой жены, от которой еще исходит аромат секса, мог довести Максима до греха. А в планы парня не входило унижение собственной гордости и нарушение монументально устоявшихся принципов.
Прохладные струи не приносили облегчения. Макс стоял в душе, уперевшись руками в стену перед собой. Его эрекция была непоколебима, а похоть только нарастала. Все было проще, чем дважды два: как выпустить пар, знает каждый едва созревший юнец. Но как пройти через это унижение мужчине, который никогда еще в жизни не получал отказа в сексе, сколько бы ни потребовал, когда бы он ни потребовал? Внутри все горело огнем, и, чтобы потушить этот пожар, Максу нужно было поступиться своими принципами…