— Я здесь не причем! Эта дура сама кинулась на меня, — жестикулировал Максим, настаивая на своей невиновности.
На самом деле ему было плевать, что думает о нем отец, куда больше Макса заботило то, что теперь Влада ни за что не даст ему и шанса на оправдание. Все то время, пока они были в разлуке, он пытался понять свои истинные желания. И всякий раз, как бы себя не отговаривал, Максим признавал, что больше не сможет без нее. Он никогда не знал этого чувства, но когда оно пришло, понял без дополнительных подсказок, что теперь круто влип.
Молодой человек упал в свое кресло, теряя остатки жизненных сил, которые и без того давно были на пределе. Все эти дни он почти не спал, почти не ел, он искал ее, но тщетно. Когда поиски не увенчались успехом, он жил лишь одним грядущим днем, когда наступит время судебного заседания. Вот тогда-то он точно убедит судью дать им время для примирения.
— Ты совсем заврался, сын. Прости, теперь и я умываю руки.
Глава 12
Прошел месяц.
Когда Влада свернула в коридор, ведущий к нужному залу заседания, ее взгляд сразу упал на мужа. Он стоял лицом к ней, будто все это время, пока она не появилась, ждал. Влада сразу заметила, что он похудел, а его взгляд стал каким-то… потухшим? Нет. Повзрослевшим. Сейчас на нее смотрел изменившийся Максим Фридман, не инфантильный баловень судьбы, а трудолюбивый творец собственной жизни.
Чем ближе она подходила, тем труднее было совладать с немеющими от страха ногами. Сердце колотилось в ее груди с преданностью тосковавшего по хозяину питомца. И воспоминания сами так и всплывали в памяти, вызывая лишь воющую жалость от того, что все это теперь в прошлом. Все время до этой встречи и сейчас Влада вырабатывала защитный механизм для своей страдающей души. Она буквально приказывала себе отрекаться от болезненных эмоций и не показывать никому своих слабостей. Она принуждала себя к хладнокровию. Опять и всегда.
Вот только Макс был другой и не мог больше сдерживаться. Он наплевал на всех и вся вокруг, причем уже давно. Он проигнорировал внутренние «за», «против», «что, если…» и сделал то, чего больше всего хотел — бросился к Владе. Он так скучал все те безжизненно долгие недели, что ради этого момента готов был испытать миллион смертей и воскрешений, через которые проходил неизбежно каждый час, каждую минуту со дня их расставания. Со всей преданностью Макс показал Владе свои настоящие чувства этими крепкими объятиями, в которых было столько отчаяния и мольбы.
Влада застыла на месте, окутанная его теплом, увитая его руками. От непонимания и особенно от неожиданности. Когда это Максим успел так измениться, когда из легкомысленного бабника он превратился в преданного мужчину, жадно прижимающего к себе фиктивную жену? И самый главный вопрос — надолго ли все эти перемены?..
— Не оставляй меня… — прошептал он сломленным голосом. — После всего того, что сделала с моим сердцем — не уходи!
— Макс… — ошарашено произнесла Влада.
Но Максим не откликнулся, он будто был где-то в другой реальности, продолжая шептать ей непреложные клятвы. Эти слова разрывали ей душу и в то же время возносили к небесам. Но Влада очень хорошо помнила правило своего существования: чем выше ты взлетел, тем больнее будет падать. Страх поглотил ее давно, еще с того самого момента, когда она впервые почувствовала теплые прикосновения его улыбки к ее одинокому сердцу.
Влада не сопротивлялась объятиям мужа, а безмолвно плакала, уткнувшись в его грудь. Кажется, что она опять добровольно обнажила перед ним душу и вновь позволяет ударить со всего маху, еще не зарастив прошлую рану.
— Чего ты боишься? — спросил Максим, догадавшись, что она не испытывает враждебности или ненависти к нему.
Влада некоторое время просто тихо всхлипывала, будто собиралась с мыслями. Потом прошептала, впервые признаваясь кому бы то ни было и себе самой:
— Того что поменяешь меня на другую…
Теперь Макс остолбенел. Так этот развод был следствием надуманного страха?
— Поменяю на другую? — повторил он, словно ничего безумнее в своей жизни вообще не слышал.
Влада отстранилась и со злости схватила его за рубашку. Эти слова вырвались сами собой, под действием ситуации и ее бесконечной тоски по нему, но, как ни странно, с каждым новым признанием Владе становилось легче на душе. Наконец-то ей становилось легче…
— Да! Что непонятного?! Ты всегда так делаешь! Пользуешься, а потом бросаешь и идешь на поиски новой! Возможно, твои подружки считают за счастье быть с тобой и один миг, возможно, они готовы на любые унижения после, все ради одного момента, возможно, еще тысяча причин, о которых мне лишь догадываться! Вот только я не такая, и, как бы сильно ни желала быть с тобой, я не готова уместить это в пару ночей счастья и вечность страданий после… А теперь будь добр, подпиши мне развод…