Падаю на кровать, охваченный чувством потери и тяжестью своей лжи. В тишине комнаты я сталкиваюсь с суровой реальностью: я оттолкнул единственного человека, который мог бы помочь мне найти баланс между ложным «я», которое я проецирую, и настоящими эмоциями, дремлющими во мне.
Среди отчаяния во мне загорается вспышка решимости. Я отказываюсь от того конца. Я отказываюсь принять поражение и не позволяю последствиям моих действий поглотить меня. Я найду Катю, попрошу у нее прощения, и изо всех сил буду бороться, чтобы доказать, что за ложью и обманом скрывается потенциал чего-то настоящего.
С обновленным чувством цели я встаю с кровати, мой разум настроен на путь вперед. Это может быть концом всего, что я знаю, но это также и начало чего-то нового. Я встречусь с отцом, вырвусь из-под его контроля и буду искать искупления в объятиях женщины, которая, несмотря ни на что, все еще верит в меня.
Глава 22
Александр.
Я подъезжаю к дому Кати, чувствуя срочность и отчаяние, которое наполняет мои вены. Груз моих ошибок лежит тяжелым бременем на моих плечах, когда я выхожу из машины и поднимаю голову, глядя на затемненные окна пятого этажа. У меня нет ключей от домофона, поэтому я должен придумать план, как получить доступ к нужному входу.
Я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце, прежде чем подойти к подъезду и нажать кнопку внутренней связи ближайшей квартиры. В динамике раздаётся голос, спрашивающий, кто это. Я колеблюсь на мгновение, обдумывая, какую ложь сказать. Наконец, я говорю, мой голос наполняется напускной уверенностью.
— Здравствуйте, это Алекс. Я пришел забрать важные документы у Кати. Она, должно быть, забыла отдать их мне раньше. Вы можете меня впустить, у неё не работает домофон.
Наступает момент молчания, прежде чем голос отвечает, намек на подозрение проникает в его слова. — Не знаю… Вы уверены, что она вас ждёт?
Я быстро придумываю ответ, отчаяние подпитывает мои способности убеждать. — Да, она только что написала мне. Срочное дело. Мне очень нужно попасть внутрь.
После напряженной паузы голос, наконец, смягчается и производит на меня впечатление. Я поднимаюсь по лестнице, и каждый шаг кажется мне тяжелее предыдущего. Достигнув пятого этажа, подхожу к Катиной квартире, сердце бешено колотится в груди. Я стучу в дверь ногой, надеясь, что она откроет её и даст мне возможность объясниться.
— Катя, открой, пожалуйста, — зову я, в голосе у меня смешались настойчивость и мольба. — Катя, нам надо поговорить. Пожалуйста, впусти меня.
Но дверь остаётся закрытой, ответа изнутри нет. Разочарование нарастает во мне, я достаю телефон и набираю номер Кати. Телефон звонит и звонит, но ответа нет. Она преднамеренно игнорирует мои звонки.
Со вздохом поражения я продолжаю мучать телефон и отправляю ей текстовое сообщение. «Ты дома? Открой мне дверь. Мы просто поговорим, и я уйду. Катя, пожалуйста».
Почти сразу приходит ответ, заставляющий моё сердце сжаться ещё сильнее. "Меня нет дома. Я не хочу с тобой разговаривать. Я подаю на развод, и меня ничего не волнует, в том числе и последствия этого фиктивного брака. Всё это меня не касается. Я по глупости согласилась на этот брак, думая, что это будет весело».
Её слова обжигают, её равнодушие проникает в мою грудь, но я не могу позволить этому остановить меня. Отвечаю я, отчаяние сковывает каждое моё слово. «Катя, этот развод принесет мне большие убытки».
Ее ответ краток и полон горечи. "И эти потери не я?"
Я сжимаю кулаки, разочарование смешивается с чувством отчаяния. «Если мы разведемся, у меня будут проблемы другого рода», — пишу я, намеренно умалчивая о последствиях, которые обрушатся на меня.
«До свидания и удачи», — отвечает она, и ее слова звучат так окончательно, что у меня по спине пробегает холодок.
Я стискиваю зубы, пытаясь найти способ спасти ситуацию. «Напиши, где ты сейчас. Просто скажи мне. Пожалуйста», — печатаю я, цепляясь за надежду, что она даст мне шанс все исправить.
"Зачем? Я отмечаю будущий развод, хочешь присоединиться ко мне?" — возражает она, ее слова пропитаны горечью и насмешкой.
Разъяренный ее преднамеренной провокацией, я делаю глубокий вдох, пытаясь обуздать свой гнев. Сейчас не время терять контроль. Я отвечаю с легкой иронией: «Нет, Катя. Я пытаюсь спасти то, что осталось от нашего брака. Я иду за тобой. Будь готова».
Глава 23
Екатерина.
— Мама, перестань! — восклицаю я с явным разочарованием в голосе. — Я не буду жить с Александром.
Моя мать смотрит на меня, ее лицо наполнено смесью беспокойства и нетерпения. — Катя, пожалуйста, выслушай меня. Вы с Сашей молоды и неопытны. Дайте вашему браку шанс. Кто знает, может быть, он окажется лучше, чем вы ожидаете.
Я категорически качаю головой, разочарованно хмуря брови. — Мама, как ты не можешь меня понять! Я не хочу жить с этим человеком, я не хочу с ним спать, я вообще не хочу иметь с ним ничего общего. Я терпеть его не могу.
Моя мать делает глубокий вдох, пытаясь урезонить меня. — Катенька, дочка, твой муж владелец строительного холдинга, ты же всю жизнь будешь кататься как сыр в масле, тебе не нужно будет работать, малевать свои картинки, которые никому не нужны.
Ее слова только разжигают мой гнев. — Мама, меня не волнуют деньги или роскошный образ жизни. Я хочу быть счастливой. Я хочу жить на своих условиях, а не быть принужденной к браку с кем-то, кого я презираю.
Глаза моей матери расширяются от удивления и разочарования. — Ты думаешь, я люблю твоего отца? Нет, никогда не любила. Но у меня есть все, что мне было нужно. Оглянись вокруг, — говорит она, указывая на ресторан, в котором мы находимся. — Еда и одежда, это все из-за него, из-за твоего отца. Как ты думаешь, я смогла бы вырастить тебя одна? Ты когда-нибудь задумывалась, сколько стоит финансировать твои уроки танцев, уроки балета и частное репетиторство? Ты хоть представляешь, сколько стоят взятки в лучшем ВУЗе страны?
Я недоверчиво смотрю на нее, и это откровение пронзает все мое существо.
— Чего? Какие взятки, я всегда сама сдавала все экзамены. Мама, ты чего несешь? — смотрю на маму и не могу понять смысл ее слов.
— Сама? Я платила за каждый твой экзамен, чтобы тебе ставили отлично, а не скромное «удовлетворительно», — мама подзывает официанта, махнув рукой, и просит повторить ее заказ на выпивку.
Мои глаза расширяются, когда я смотрю на свою тарелку с овощами, и комок подступает к горлу. Моя мать платила за мои экзамены? Внезапно мне кажется, что земля подо мной смещается, как будто фундамент моих собственных достижений разрушается прямо сейчас.
— И твоя квартира, — продолжает моя мать, решив довести свою мысль до конца и добить меня заодно. — Ты думаешь, ты сама заплатила за нее?
— Да, я купила квартиру на деньги, вырученные с продажи моих картин на выставке.
— Как же, твой папаша скупил твои картины, так что фактически он купил тебе квартиру.
Мой разум мечется, пытаясь обработать всю тяжесть откровений, которые обрушиваются на меня. Все, что я считала своими собственными достижениями, своей независимостью, было испорчено манипуляциями и вмешательством моего отца и матери. Жизнь и выбор, которые я считала своими, были не более чем иллюзией.
Переполненные эмоциями, по моим щекам текут горячие слезы. Оттолкнув тарелку, я поднимаюсь со своего места, пытаясь сбежать от удушающей реальности, которая меня окружает.
— Мне нужно немного побыть одной, — умудряюсь сказать я сквозь сдавленные рыдания.
Моя мать протягивает руку ко мне, ее лицо наполнено сожалением. — Катя, прости. Я не хотела тебя обидеть. Я просто хотела дать тебе лучшие возможности в жизни.
Но ее слова теряют свою силу. Я хватаю свою сумку и поспешно выхожу из ресторана, бросив недоеденный ужин. Когда я выхожу на шумные московские улицы, слезы продолжают течь свободно, а я остаюсь в борьбе с осколками своей собственной личности. Чудовищность ситуации легла тяжелым бременем на мои плечи, и я переполнена чувством предательства и душевной боли.