— И не надо, я сама буду тебя развлекать. — Нечаева посмотрела на меня так, как будто я сказала совершеннейшую глупость. — Ты права, развлечения — это вторично. Надо сначала покушать.
— Где кухня, ты знаешь. — Подружка зашла в комнату.
Я разулась, повесила ветровку в шкаф-купе, зашла в ванную, вымыла руки, а затем направилась в кухню. Открыв холодильник, я пришла к выводу, что все не так уж плохо — какие-никакие продукты там все же водились. Я решила сделать горячие бутерброды. Пока они разогревались в микроволновке, я варила кофе. Кухню наполнил аромат терпкой «Арабики», но он мою подружку не прельстил.
— Алина! — позвала я. — У меня практически все готово. Иди сюда!
Мой зов остался без ответа. Я достала из печки-СВЧ бутерброды, налила кофе и пошла посмотреть, чем занимается моя подруга. Напрасно я надеялась, что она приводит себя в порядок — Нечаева снова лежала в постели.
— Я еще немного посплю, — как бы извиняясь произнесла Алинка, перевернулась на левый бок и отключилась.
Может, она напилась снотворного? Я обшарила спальню в поисках таблеток, но ничего не нашла. Вернувшись на кухню, я заглянула в мусорное ведро — оно было пустое. Поставив на поднос чашку с крепким, но уже остывающим кофе и тарелку с бутербродами, я снова отправилась в спальню.
— Так, соня, поднимайся! — Никакой реакции на это не последовало. Я поставила поднос на тумбочку, подошла к окну и распахнула шторы, впустив в комнату солнечный свет. Алинка даже не пошевелилась. Присев на ее кровать, я взяла руку, которую она выпростала из-под одеяла, и попыталась прощупать пульс — он был еле-еле различим. Я стала тормошить свою подружку.
— Ну что еще? — прогундосила она. — Я сплю, разве ты не видишь?
— Вижу, поэтому пытаюсь тебя поднять. Попей, пожалуйста, кофейку.
— Не хочу. — Алинка накрылась одеялом с головой.
— Тогда я вылью его прямо на тебя. — Угроза была глупой, но именно она заставила Нечаеву выглянуть из-под одеяла. Я сделала вид, что на самом деле собираюсь пролить кофе на ее кровать.
— Ты что, сумасшедшая? — вытаращила она на меня свои огромные глазищи. Это было самое сильное проявление ее эмоций, которое я наблюдала за сегодняшний день.
— Да, есть немножко, — согласилась я, продолжая с самым серьезным лицом дразнить свою подружку.
— Ладно, давай сюда чашку. — Алинка приподнялась на подушке. — Так и быть, я выпью. А вот бутерброд не буду — это вредно.
— Могу приготовить капустный салатик — других овощей, да и фруктов у тебя нет.
— Знаешь, я, пожалуй, съела бы киви. Может, ты сходишь за ним в магазин? — попросила Нечаева.
— Я уйду, а ты снова забаррикадируешься здесь? Ну уж нет! Я останусь до тех пор, пока не пойму, что с тобой происходит, и не приведу тебя в норму.
— Ничего не происходит. Поля, зачем ты открыла окно? У меня глаза слезятся от света.
— Ну еще бы! Ты двое суток, если не больше, провела в темноте и без пищи. Ешь! — Я сунула ей в руку тарелку с бутербродом.
— Не буду, — продолжала капризничать моя подружка.
— Будешь! Иначе я принесу кофейник и…
— Ладно, — Алина нехотя откусила бутерброд. — Слушай, а это вкусно!
— Конечно.
Нечаева заморила червячка и немного повеселела.
— Давай, рассказывай, что с тобой случилось? — попросила я.
— Не знаю, просто мне ничего не хочется. Ты, кажется, меня развлекать собиралась? — напомнила мне Алинка, возвращая пустую чашку и тарелку. — Так развлекай!
— Я занялась новым делом, — начала я.
— И что с того?
— Неужели тебе не интересно, в чем его суть?
— Как-то не очень, — призналась моя подружка.
— А я тебе все же расскажу. Примерно полгода назад сгорел дом престарелых. Этот пожар был организован для того, чтобы замести следы. На постояльцах дома-интерната испытывались новые лекарственные препараты, в частности кардипол. За один месяц умерли пять человек. У них были проблемы с печенью, поэтому им кардипол был категорически противопоказан…
— Кто-то же должен был совершить этот подвиг! — реакция Нечаевой оказалась совершенно непредсказуемой. — Мне кажется, Поля, в этот раз ты не тем занялась. Зачем мстить людям, которые занимались наукой? Да, у них все шло не так успешно, но без статистической погрешности в процессе научных исследований не обойтись.
— Очнись! Какой наукой могли заниматься сотрудники дома престарелых? Они сначала совершили одно преступление, а потом другое. В пожаре сгорели еще восемь человек, включая санитарку, спасавшую стариков. — Я вдруг заметила яркую картонку, выглядывающую из-под подушки, и достала ее. — Алина, а что это такое?