Она не обиделась на его дурь. Посмотрела в окно, вздохнула, а потом тихо так проговорила:
- Ох, милый, если б я хотела замуж, давно вышла. После смерти мужа женихи не давали мне прохода. Только после Виктора мне никто не был нужен. Я и сейчас вижу его во снах... так и остался для меня светом в окошке. Однолюбы мы все. Витя меня там ждёт, - подняла она глаза на воображаемое небо, - как же я к нему чужой женой явлюсь. Соскучилась по нему, сил нет. Да ведь живой в землю не ляжешь. Приходится доживать свой земной век. Не сжаливается Бог надо мной, не забирает. Уходят молодые, а я не желая того живу. Тут ведь как,... или силу терпения во мне испытывает или грехи заставляет на земле искупить таким вот мучением.
Роман молча смотрел на Дашу, словно пытаясь запомнить или что-то понять про неё. Ведь она тоже Громова и, значит, однолюбка. В нём всё заметалось от противоположных чувств. Он боялся увязнуть в ней и потерять тоже боялся. Чтоб вывернуться, из-под его рентгена, девочка рванулась к раковине:
- Чур, я посуду мою, я умею это делать.
Замечтавшись Роман промедлил. Но бабуля опередила её. Немного отдышалась. Оглянулась. Поднялась. Обняла за плечи, увлекла с кухни и следом подтолкнула его:
- Бог с вами, идите, учитесь, я всё сделаю сама, занимайтесь только. Сейчас без учения никуда. А Роман и так уже припозднился. Идите, идите.
Так Бугров вновь вернулся к учебникам. Занимались, возвращаясь по десять раз к непонятному, лишь бы усвоил, добил... Когда нервы сдавали, он кидался на Дашкину кровать и закрывал глаза, предупреждая: "Не подходи!" Девчонка мирно, тихонько занималась своим делом, дожидаясь пока псих пройдёт и Бугор станет прежним.
Надо сказать, что от общения была обоюдная польза. Критически осмотрев свою фигуру, Дарья решила заняться собой. Сразу же помчалась в спорт товары. Обратно домой возвращалась счастливая с диском грация и колесом. Составила для себя план занятий. Сначала ей понравилось, но на двадцатой минуте тренировки потеряла равновесие и с грохотом упала, при этом больно ударившись локтём о пол и головой о диван.
- Что случилось?- в комнату забежал отец и застыл с выражением ужаса на лице, когда увидел дочь, распростёршуюся на полу.
- Пресс...- пояснила Даша.
- Мда -а-а,- задвинул отец очки на переносицу и добавил прибежавшей жене.- Проследи, чтобы без травм.
- Это абсолютно безопасно и очень полезно,- ныла Дарья. Ей кивали, но самостоятельности не дали.
Солнце жарило на всю катушку выталкивая на арену лето. Бугров вышагивая по улицам крутил по сторонам головой и не торопился. Хорошо! Он с этим крепостным правом- учёбой полжизни пропустил. Кинуть бы всё, но нельзя. Что скажет эта малявочка - слабак. Нет, Роман добьёт программу, а потом пошлёт всю эту затею в... Он шёл и развлекал себя думами. Оно понятно не спешил. На сегодня занятия начинались попозже. Дашка была на своей консультации. Вот он и не торопился. Вообще-то у каждого из них была своя жизнь: у него взрослая с работой, друзьями и девчонками. У неё своя с компьютером, книгами и своими подростковыми интересами. Никто друг другу не мешал. Только стал он замечать за собой странность, что всё тяжелее ему уходить из этого дома, оставляя Дашу и он иногда специально подольше затягивал урок. Наверное он хитрит с собой и понял что влюблён в девочку. Но признаться ей в своих чувствах или хотя бы намекнуть... Это было невозможно. Страхов набиралось ой-ой сколько: испугать, быть отвергнутым, слово данное её отцу и ещё много чего. Собирал храбрость, собирал, но так и не набрал. Потеха. И это я- Бугор! Надо признать, что были случаи срывался, пошаливал, но это всё. Дверь открыла взволнованная бабушка.
- Добрый день, бабуля. В чём дело?- насторожился он.
Та рассеянно развела руками.
- Не знаю, Ромушка, пришла после консультации заперлась в своей комнате и ревёт.
Роман потоптавшись сменил обувь на тапочки и пробурчал:
- Так спросите.
Естественно, она возмутилась:
- А то не спрашивала! Молчит, плачет, бедняжка, но не открывает.
Роман задумался: "Точно не порядок!"
- Надежде Фёдоровне позвоните.
Бабуля рассердилась на его непонятливость.
- Сидит уже под дверью, уговаривает.
Бугров заволновался: "Что там ещё с малой?!"
- Пойдёмте, посмотрим, что там с ребёнком стряслось.
Отстранив старушку, двинул он к Дашиной комнате, там периодически постукивая в дверь кулачком, пыталась прорваться к дочери Громова.
Оценив обстановку, он принял решение.
- Надежда Фёдоровна, шли бы вы отсюда, я сам попробую пообщаться, и бабулю прихватите, - отправил он женщин.
Дождавшись их ухода, он легонько постучал костяшками пальцев по косяку.
- Даш, я один, открывай, - попросил Бугор, подперев плечом дверь.
Всхлипы прекратились, но дверь не поддалась.
- Не упрямься, высажу сейчас эти доски плечом, кому, блин, лучше будет. Ну, считаю до трёх. Раз, два... До счёта три не дошло. Зарёванная Дашка упала ему на грудь.
- Ну, не фига себе, - обомлел он от такого водопада.- Маленькая, что случилось?
- М-м...,- мычала она, вытирая лицо его рубашкой.
Страшные догадки метались в голове. Бугров замер, словно неожиданно обнаружил такое, чего уж никак не рассчитывал. Но минуты тикали и он пришёл в себя. Надо заметить, хоть и растерялся, а марку рыцаря и плейбоя старался не терять.
- Так не пойдёт, цыплёнок. Моя рубашка промокла насквозь. Я не против пользуйся на здоровье, но ты залила меня всего слезами. В пупок течёт и дальше... С чего водопаду такому литься? - ворковал над Дашуткой он, гладя по волосам и вытирая сопливый нос.- Давай колись. Может, беда не стоит того, а?
"В пупок?" Дашка смутилась, пошмыгала, смахнула слёзы и пробормотала:
- Я зашла после консультации в парк, хотела посидеть на лавочке. Просто так... Захотелось... Там так тихо и красиво. Такое умиротворяющее спокойствие...
- Понятно, на нашей лавочке. Дальше?- догадавшись, перебив, уточнил он. Ему было уже невтерпёж слушать её казалось не относящиеся к делу моменты.
Даша, шмыгнув пару раз носом, согласно кивнула.
- Ну... А тут... тут мужик вывернулся и...
- Не отвлекайся, - похолодел Бугров. Мысль проскользнувшая в его мозгу не была приятной.- Ты уже месячный запас слёз выплакала, что там с мужиком, - поторопил он. Голова быстренько нарисовала десяток жутких картин.
- Схватил меня лапой своей за грудь, - выпалила с новым потоком слёз Даша.
"Фу! Фу! Фу!"- задышал он, как после ремонта паровоз.
- Всего-то делов, - отлегло от его за несколько минут истерзанной души.- И ты столько ревела. Себя истерзала. Мама с бабушкой валерьянку стаканами пьют. Моя голова вертолётом закрутилась. Думай что делаешь всех в гроб живыми загонишь.
Она, хоть и была сильно измученной, но все её чувства не притупились, а обострились, отчего наскреблись силы не только возражать, но и обвинять... Она решительно не была согласная с такими его легкомысленными рассуждениями. У неё был иной подход к любви и телу нежели у Бугрова.
- Ты не понимаешь? - горячилась Даша.- Это... Я не для него и его грязных лап. В жизни всё должно быть правильно...
"Горе луковое, должно быть, но не бывает!" Прижав вздрагивающее тельце поближе к себе, приятно же и повод железный, он с усердием принялся втирать руками в её спину и голову новые порции нежности. Его бархатный голос, воркоча где-то на шее, вползал через уши в самую душу.
- Всё я понимаю, но это жизнь, девочка. Нельзя из-за мелочи так убиваться. А это самая ерунда и есть, уж поверь мне. Ну, случилось и случилось. Ещё много чего в этой жизни произойдёт пострашнее лап того кретина. Нельзя ж по любому поводу нырять в панику и безнадёжность. Опять же, до тела-то не дотянулся, одну кофту полапал. Мама с бабушкой постирают, а хочешь выброси.