— Поднимай и тащи! — рявкнул на него Хартманн. — Ты же не тупой бот, ты все понимаешь!
— Больше, чем вы думаете, сэр.
Бадди развернулся и направился обратно, вверх по проходу. Покрытие пола здесь было прочным, ребристым, подходящим для средней планетарной техники. Какая-то часть ее все еще стояла внизу; далекий предок Зильберта, управлявший колонией на заре рождения, был очень запасливым человеком.
— Куда ты собрался?
— Я должен предупредить хозяйку об опасности, сэр, — не оборачиваясь, ответил андроид.
— Фраггова жестянка, — послышалось за спиной. Что-то сухо щелкнуло.
Бадди воевал, он легко идентифицировал звук — так крепления скафандра выпускают оружие. И андроид мгновенно перешел на бег.
За ним бухали шаги человека.
Короткая очередь пролегла точками по стене. На бегу Зиль промахнулся. Судя по щелчку, переключил оружие в другой режим стрельбы.
Двойной тупой удар бросил андроида на колени. Он успел набрать такую скорость, что кувырнулся через голову, распластался и замер у стены в странной, ломаной позе. Самодиагностика высвечивала перед глазами алые сообщения. Повреждений было немного. Пострадал эндоостов. Баллистический шок систем.
Спустя несколько секунд, когда Бадди оперся рукой об пол, возвращая себе ориентацию в пространстве и баланс, очередь в упор разрезала его пополам.
Хартманн видел, что андроид еще дергается. Двигаются руки, корчится лицо в попытке сымитировать десяток эмоций сразу. Это ничего не значило. Нижняя часть корпуса, так хорошо собранного Тавалой, была неподвижна. Зиль пнул ее, сдвигая подальше от Бадди.
Андроид не мог собрать сам себя. Не при таких повреждениях, не в полевых условиях. Но так почему-то было спокойнее.
Покончив с этим, Хартманн развернулся и пошел вниз, на ходу налаживая связь с инженером. Кто-то должен был открыть нужные проходы дистанционно.
Рюкзак со взрывчаткой он подобрал.
…
Сбой всех систем.
Перезагрузка.
Аварийный режим.
Мир развернулся из точки.
Реактор стабилен.
В эти мгновения холодный разум андроида боролся с тем, что сам он считал логическим сбоем, а человек назвал бы эмоциональным шоком. В него стрелял Хартманн. Его командир, старый… друг. Человек, в которого не стал бы стрелять он сам. И дело было не только в строгих протоколах. Имея третью степень программной свободы, «Хьюго» мог защищать себя.
Он разжал стиснутые на винтовке пальцы. Стащил с шеи ремень. Оружие не потребуется. Ему нужно было как можно быстрее добраться до Джессики. Оторванные ноги не помеха.
Сотую долю секунды — очень долго — он колебался. Добраться до планетарной техники и доехать до госпиталя. Или ползти на руках.
Внизу его мог услышать Зильберт.
И добить.
«Хьюго» принял решение. Подтягивая себя по наклонному проходу, пополз наверх. Так быстро, как только мог. Уродливое, вихляющееся тело, за которым волочились трубки и провода. Кто захочет ему помочь, когда он выберется из-под земли? Кто первым пройдет мимо, Альянс или кто-то из своих?
Можно ли говорить Альянсу?
Он не был готов принимать такое решение. Еще не был.
Мог ли он предать?
Было ли это предательством? Или Хартманн предавал всех?
И что значил этический вопрос по сравнению с уничтожением Гленфилда?
Дорога отняла очень много времени. Бадди добрался до лифта, поднялся до минус первого уровня и снова пополз, минуя испытательные оранжереи. Это был обитаемый уровень, здесь работали люди… днем. По внутренним часам андроида шел второй час ночи.
Через пятьдесят метров Бадди увидел робота-ремонтника. Он был предназначен для аграрной техники, а сейчас находился в спящем режиме, но «Хьюго» активировал его с помощью дистанционного управления и последние метры преодолел значительно быстрее, уцепившись за колесно-гусеничного собрата.
И вывалился в ночь.
Ему не повезло. Ближайший выход оказался в городском саду. Шанс встретить людей среди воронок, разбитых статуй и поваленных деревьев был исчезающе мал.
Бадди пополз, перемазываясь в земле.
…
Гленфилд трудно было назвать «послевоенным». Эхо недавних боев гуляло по городу, смотрело из выбитых окон, свистело ветром в стенных проломах.
Война была здесь.
Командование старалось не вмешиваться в жизнь гражданских, привнеся в нее какое-то подобие порядка, но агрессия местного населения не выплеснулась до конца. По разрушенным районам гуляли мародеры. Уровень преступности резко вырос. А местная полиция была выбита почти вся. Ее функции пришлось принять на себя гарнизону, и в эту ночь Дэн со своей группой заступил в патруль, разбив людей на тройки.