Доктор Тавала сел за свой стол, вывел на рабочий терминал результаты диагностики со стенда и очень вежливо попросил:
— Заткнитесь оба. Пожалуйста.
Норберт глянул на инженера не без уважения.
— Технически мозг цел, — сказал Тавала спустя пять минут тишины. — Можно подобрать корпус. Только зачем?
— Полезная вещь, — сказал Дэн. — Это же «Хьюго».
— Хорошо, — решил инженер. — Две недели минимум.
— Он снова будет псом?
— Не знаю, — Тавала пристально глянул на десантника. — У меня теперь небольшой ресурс. Подберу ему что-нибудь.
— Я приду через две недели. Только у меня не очень много денег. Расплатиться за андроида точно не хватит.
Норберт никогда не думал, что деньги могут вдруг потребоваться ему самому и большую часть заработка отправлял матери. Армия обеспечивала его полностью.
— Ты собрался платить?! — приятно удивился Тавала. — Какой положительный юноша. Даром что из Альянса. Я-то думал, винтовку в голову — и работай, док…
— Я не дурак, — вздохнул Норберт, которого атмосфера ненависти начала утомлять. Ничего не сделал, только мозги принес, и попал под перекрестный огонь. — Я хочу, чтобы вы собрали его качественно.
— Мне нужно оборудование по списку, для лаборатории. У ваших технарей есть. Достанешь хоть что-нибудь, будем считать, что мы в расчете.
— Идет!
С этим было намного проще. У Дэна были друзья в технических отсеках, которые многое могли достать за выпивку или просто по знакомству.
…
Когда десантник ушел, в лаборатории несколько минут стояла тишина. Мужчины смотрели на дверь. Потом Тавала вывел на экран компьютера изображение с камер внешнего наблюдения.
— Все. Вышел из здания.
— Это подарок. — Зильберт снова устроил руку на столе и инженер, разложив рядом набор миниатюрных инструментов, полез отверткой в протез.
— Синхронизационный блок под замену, — предупредил Тавала.
— Он даже не поймет, что ты ему солгал.
— Не успеет. Сколько тебе осталось?
— Я думал, четыре дня. Если Бадди мне поможет, управлюсь за два.
— У меня все готово. Как только вирус будет в системе, ни один ремонтный мех не подойдет к реактору.
— А что с корпусом?.. — Зиль кивнул на шар фотонного мозга.
— Возьму со стенда, — Тавала тонким пинцетом вытащил из протеза чип. Посмотрел на свет, отложил в сторону. — А ты мне привезешь тот, из музея. Соберем из двух один.
— За ночь управишься?
— Может, быстрее. Никакой тонкой работы, только перебросить недостающие узлы. Верхнюю половину соберу, дальше он сам справится.
Инженер потянулся к шкафчику стола, вытащил прозрачную пластиковую коробку, в которой в мягких гнездах были уложены чипы. Выбрал один, аккуратно вставил в протез, восстанавливая работу нейроинтерфейса.
— Подвигай пальцами. Так… Хорошо. Закрываю. Только плиты больше не таскай. Он на это не рассчитан.
— Заело несколько дверей, их веками никто не открывал. Контур охлаждения я заминировал, осталось разобраться с аварийными системами.
— Если ошибемся, история нам этого не простит. — Инженер невесело усмехнулся. В его глазах протаяла даже не печаль, а тягостное предчувствие событий, которых нельзя избежать.
— Если мы ошибемся, прощать будет некому. Истории у нас не будет.
…
В этой части Цоколя было светло, сухо и тепло. Единая кибернетическая сеть мегаполиса поддерживала исправную работу всех систем, включая систему жизнеобеспечения города.
1821 не был здесь давно. По человеческим меркам. Он спускался сюда три века назад, когда Глен Дикс отправился проверять стоящий на консервации зал криогенного сна.
Посадка была мягкой, планетарные условия отлично подходили для людей. Беглецы с перенаселенной Земли, прибывшие на огромном транспорте «Гленфилд», вытащили счастливый билет. Планета требовала минимального терраформирования.
По мере постройки Цоколя, созданного на базе корабля, андроиды колониальной поддержки будили людей; так 1821 получил свою первую семью. Когда был построен город, они выбрали фермерство, и почти двести лет «Хьюго» провел, выращивая яблочные сады и сражаясь с паразитами. Потом единственная наследница яблочных угодий вышла замуж за обаятельного инженера-конструктора Дикса и переехала обратно в мегаполис. Молодая семья взяла «Хьюго» с собой — он уже был фамильной реликвией.
Много лет спустя вместе с Джессикой Дикс он оказался в городской Службе Чрезвычайных Ситуаций. Мегаполис к тому времени превратился не просто в огромный город, но в сердце всей планетарной цивилизации. Сфера ответственности службы ЧС была очень велика.