— Ой, так лучше! — сказал он и улыбнулся. Искренне. Ну что ж, рад помочь. — Пол так поменять не получится, но есть один способ, — на бывшем Яны опробовали, — с пересадкой души в женское тело.
— Да, нет, нормально! Так очень хорошо, а женщиной становиться не хочу… просто не хочу.
Вот и отлично. Полине, я думаю, это тоже понравится. Главное, чтобы команда была бодрая и весёлая. Им сегодня тяжко придётся.
Моё пребывание в подвале провидицы прервал звонок на мобильник. Быстро ответив, я чуть не выронил устройство из рук. Нихрена себе такие новости прямо с утра. Особенно в тот день, когда мы собираемся идти охотиться на вампира!
Высокое кладбище Горного района совсем не изменилось с моего последнего визита. Впрочем, что могло поменяться, если я был два месяца назад? Называется оно так, кстати, потому, что расположено на какой-то там высоте на уровне моря. Логично, да. Сюда я пришёл с Гарри, остальные отмазались под самыми разными предлогами. Вообще, я не в обиде, понимаю. Потому что хоронили Лерочку. Мои соратники его с трудом переносили. Впрочем, он их тоже, откровенно говоря, не переваривал. Кроме моего текущего спутника, разумеется.
Вообще мой заход начался с нелепой стычки у ворот. Какая-то упоротая патриотическая общественность решила помитинговать, ага, прям на кладбище. Вернее, рядом. Против «похорон пидораса». Вопрос, кто в этой ситуации реально пидорас, остаётся открытым.
Это меня малость взбесило. Я не считаю себя слишком уж толерантным, мне на все эти дела глубоко насрать, но я не люблю, когда из похорон моего друга, чьи маленькие слабости я принимал, устраивают цирк с блядскими конями.
— Значит так! Ты! — Я подошёл к парню, который, как мне показалось, был организатором этого действа. — Какого хера ты тут со своим уёбищным плакатом встал? Ты, конина блядская, понимаешь, что сюда пришли не только геи, а его друзья, которым это вся катавасия неприятна?
— Раз они друзья педика, значит, сами педики, — логика охуительная, но хорошо, вернём должок.
— А раз твоя мать работала проституткой на трассе Великоуральск — Москва, значит ты тоже такая же проститутка? — конечно же, я прочитал его грязное прошлое и то, что он пытался скрывать.
Организатор опешил. Но ему на помощь уже спешила какая-то девица. Из породы красивых баб, но дико мерзкая.
— Мы заботимся о морали и нравственности… — высокомерно заявила она и хотела что-то продолжить, но я её перебил.
— А где была твоя мораль и нравственность, когда ты свою девственность за 150 тысяч рублей продала? Продешевила, кстати… а нет. По ценам 2006 года — нормально.
Теперь двое на меня воззрились с ужасом. А я продолжал перечислять грязные факты из их биографии, да ещё с подробностями. Они не выдержали и сбежали. А за ними потянулась и остальная пиздобратия, оставляя свои вонючие плакатики.
— Эй! — окрикнул я последних уходящих. — Уберите всё это дерьмо, иначе я и про вас что-нибудь интересное озвучу.
Те испугано начали выполнять мой приказ. А я прошёл на само кладбище под удивлённые взгляды мортусов — обычно я здесь появлялся не раньше полуночи и с какими-нибудь странными персонажами. Прощание с Валерой было в самом разгаре. Говорились речи тонкими мужскими голосами. Гдё-то даже слышались женские всхлипывания. Ну ни хрена же себе! Ладно. Я сосредоточился и посмотрел на кладбище некромантским взглядом. Ну да. Стоит у гроба и слушает речи, закатывая глаза. Кивнул ему, давая понять, что я его вижу и предлагаю отойти в сторону.
Лерочка обрадовался и поспешил за мной. Гарри тоже что-то понял и присоединился.
— Антуан, честно, я тебе рад! Только не разочаруй меня, не толкай слезливых и пафосных речей.
— Не буду. Жалеешь теперь, наверное, что с меня клятву стребовал не воскрешать тебя?
— Нет. Тут более весёлые перспективы намечаются. Так что спасибо, что сдержал слово.
— Слушай, а то чего ты умер, а? Я так и не понял. Как-то по телефону неразборчиво сказали…Если кто убил, не вопрос, мы отомстим. Или СПИД?
— Неприлично про ВИЧ-инфекции шутить в присутствии такого, как я. Я же не шутил про статьи УК о мошенничестве? Про отомстить — забудь! Антуан, за тобой и так тянется след из крови и трупов, не усугубляй. Да и рак у меня был. Поджелудочной железы. Мерзкая штука, скажу я тебе…
— Значит, тогда в баре ты знал? Выглядел всё-таки бодро. А ведь мог попросить, я исцелять, не убивая, умею…
— Да. Лоханулся. Впрочем, оно к лучшему. Смерть всё обнуляет. Бодро выглядел, потому что всей наркотой, что нашёл, закинулся.