— Логично. Хотя «типа» здесь ключевое слово.
Но сделать мы ничего не успели. Крики о помощи сменились диким рёвом. К которому добавились крики ужаса гопников.
Ботаника на месте уже не было. Вместо него стояла огромная… горилла? Вернее уже не стояла, а двигалась, ломая гопникам руки, ноги и черепа. В общем, превращая незадачливых драчунов в котлету.
— Кого теперь спасать будем? — вопросила Марселлинн.
— Себя, — ответил я слабым голосом, потому что горилла, заметив нас, начала перебегать дорогу чтобы… а мне, собственно, как-то уточнять не с руки было, что именно это животное хочет с нами сделать.
— Бежим! — крикнул я во всё горло.
И мы рванули вверх по улице, что есть силы, а горилла не долго думая, сразу же устремилась за нами. Психоделическое зрелище, если смотреть со стороны, согласитесь? Обычный город в России, самый обычный криминальный район города. Но по улице Леонарда Коэна, мать вашу, замечу ещё раз, бегут, спасаясь, начинающий некромант и его мёртвая помощница, а за ними гонится громадная обезьяна. Хотя… Это же Россия, расслабься.
Уже на бегу я понимаю, если бы я хотел много бегать, то стал бы футболистом или ещё каким-нибудь спортсменом, а я всё-таки некромант, значит надо завязывать с этой внеплановой пробежкой.
— Марселлинн! Действуем по плану, для экстренных ситуаций, — это я уже на бегу прохрипел.
— Уверен?
— Быстро!
Марселлинн исчезает в заборе. Горилла останавливается и крутит головой. Я тоже торможу и пытаюсь отдышаться. Обезьяна прёт на меня, начинаю отступать.
— Что, мартышка? Обломился с добычей?
Горилла рычит и замахивается на меня.
Бум! Марселлинн выскочила сзади и огрела животное сзади по голове чем-то тяжёлым. Наверное, арматурой за забором разжилась. Горилла падает на землю и принимает человеческий облик.
Хм. Не такой уж и задрот-ботаник. Ну да, зрение так себе, но парень крепкий.
— Ух, какой у него член, — задумчиво смотрит на это тело Марселлинн.
Я показываю ей кулак, а она мне язык.
— Спасибо, что живым оставила, — бормочу я.
Подхожу к нашей макаке и бью её по щекам.
— Эй, болезный, вставай!
Парень, по совместительству еще и горилла, приходит в себя.
— Вы вообще кто? — бормочет он испуганно.
— Мы… ну как бы тебе сказать, почти супергерои. У нас способности. Я вот могу мертвецов воскрешать иногда. И с духами общаться. А вот эта дамочка фривольного вида, она может сквозь стены проходить и почти бессмертна.
Осоловевший взгляд паренька показал, что его обладатель в полном ахуе.
— У тебя тоже способность. Ты в обезьяну превращаешься. Расскажешь, как тебе это удаётся?
— Да…Наверное…
— Тогда поедем к нам!
— Только одежда…
Марселлинн уже сбегала на место убийства гопников и притащила одежду, с него слетевшую, очки, и два огромных баула.
— Это что? — спросил я, показывая на сумки.
— Из квартиры хозяйка выселила. Повысила плату, а потом выкинула, когда не смог заплатить.
Переглядываемся с Марселлинн. Я смотрю понимающе: мол, лох, что с него взять. А она сочувственно. Ах, ну да. Её на скользкую дорожку привела наивность и неумение вести себя с уродами правильно. Потом вам про это расскажу.
Пока мы подобрали болезного и отвезли его к себе. Он сначала удивлялся, почему это его тяжёлые сумки тащит на себе хрупкая девушка, но, я думаю, он удивился ещё больше, когда узнал правду.
Мы довольно бодро дотопали до конца района, где припарковали нашу скромную машину. За транспорт мы были уверены. Во-первых, никто и не позарится, а во-вторых, я тут пару дохлых собак оставил охранять нашу побитую жизнью «девятку». Утрамбовываем вещи и себя в машину и трогаемся с места.
— Минут пятнадцать ехать, — сообщаю я спутнику.
— А чего вы за пределы города забрались?
— Чтобы никто не тревожил… Парень, ты вот обезьяной становишься не от испуга?
— Нет, мне просто надо разозлиться или захотеть кого-нибудь убить. Поэтому я новости не смотрю и политикой стараюсь не интересоваться.
— Это хорошо, что у тебя спусковой крючок не страх. Потому что то, что мы тебе расскажем, может тебя сильно напугать. Но не разозлить.
— Давайте уж…
— В общем, вся эта история началась, когда я жил в Поволжске и влюбился в стриптизёршу, которая у меня спёрла дорогие часы, — начинаю я.
— Не дорогие, просто качественная подделка под швейцарские, — поправляет Марселлинн.
— Ага, она в часах разбирается. Девочка-мажор всё-таки. Была ею, до того, как стриптизёршей стала.