— Патрисия очень любит готовить, — «по секрету» сообщил мне Фил, — в холодильники всегда можно отыскать её вкусняшки…
— Эй, ты чему ребенка учишь! — шутливо прикрикнула на мужа жена, и улыбнулась мне: — Мы обедаем и ужинаем по возможности все вместе, семьей. Если у тебя не найдётся важных дел, обязательно присоединяйся ко всем за столом, в три и в девять. Мы тебе сейчас покажем твою комнату — обживайся и приходи. Заодно и познакомишься со всеми.
Обживаться мне, мягко говоря, было нечем. Ну бросил сумку с немногими сменами белья и кое-какой одеждой в гулкую пустоту встроенного шкафа, ну поставил телефон на подставку-зарядку… и всё. Растянулся на заправленной полутораспальной кровати, глядя в потолок и попытался понять, что чувствую. А ничего. Спальня для мальчиков на четверых в приюте не слишком сильно располагала к комфорту — личного пространства там считай и не было. Тут же раздражающие факторы отсутствовали — но ни малейшего ощущения дома не возникло.
На самом деле мне крупно повезло — насколько вообще «повезло» может относиться к подобной ситуации. Дети в гостевых семьях далеко не всегда могут похвастаться отдельной комнатой. Кроме того, Система вовсе не считала, что опекаемых, кроме самых маленьких, воспитатели должны освобождать от разумной доли домашних обязанностей — уборка, готовка (если получается), уход за лужайкой, если у фостеров свой дом. В приюте лично мне, например, пришлось по графику дежурств мыть за всеми посуду — ну как «мыть», очистить от остатков еды и сгрузить в две посудомойки. Моющий пылесос в свою очередь делал и уборку простой операцией — перетрудиться не светило. Но, я полагаю, в доме богачей мне не придётся делать и это.
Однако, чего мне действительно хотелось — так это как можно быстрее сдать экзамены в школе и свалить в другой город. Я уже выяснил: занятия в мультиколледже можно было начать с любого семестра. Прослушай или прочти записанные лекции, выполни виртуальные лабораторки и попади удаленно на нужные семинары — а в каком порядке ты все это сделаешь и как быстро, никого не волнует. И пофиг, что пока не найду работу — придётся жить в общаге с соседями. Зато надо мной никто не будет стоять! Надо же, вот уж не думал, что «недееспособность по возрасту» вот так будет меня напрягать…
На обед я, разумеется, пришел, и пришел вовремя. По трапезной части опен эйра, весьма условно разделенного на гостиную, кухню и столовую разносились вкусные запахи. Патрисия действительно крутилась у плиты и духового шкафа — но не одна: ей помогала девочка лет четырнадцати и взрослая, определенно наёмная горничная. Она же меня и предупредила строгим тоном:
— Никаких телефонов за столом!
Пришлось тащиться до своей комнаты и назад. Заодно по пути я сообразил, что младшая девчонка — одна из опекаемых детей: забрав меня из приюта, заботу над остальными детьми Йоны и не подумали, разумеется, прекратить.
Детей в итоге вместе со мной оказалось четверо — плюсом политики не постеснялись посадить за тот же стол и горничную, и мрачного, едва не рвущего пиджак в плечах мужика, представленного мне как садовника. Впрочем, кто сказал, что садовник не может отвечать за внутреннюю безопасность поместья?
Мы все пёстрой компанией вслед за Филом чинно сложили ладошки в молитвенном жесте и пробормотали «благодарю за пищу», прежде чем взяться за еду — в этом плане семейная пара оказалась очень старомодной. Правда, тишина и благочиние за столом долго не продержались — и то, наверное, мелкие чурались меня. Но быстро перестали коситься в мою сторону и завязали разговор, постепенно втянув и насытившихся взрослых. А в приюте, отмечу, за болтовню над едой прочли бы мораль.
После принятия пищи все расслабились — что не помешало каждому отнести свою посуду до посудомойки. Горничная осталась на кухне завершать манипуляции с оставшейся едой, садовник очень быстро испарился, двое младших детей утащили Патрисию играть. И только я, поймав мимолётный взгляд Фила, послушно остался в гостиной.
— Ты очень внимательный, Алан, — отметил политик, спустя десять минут отложивший телефон. Да, на него запрет на мобилу не распространялся — и я даже понял, почему. Нет, не из-за того, что это его дом. Просто с носимого компа любой мог транслировать или записывать что угодно когда и куда угодно. Логично обеспечить себе возможность спокойно поесть не думая, как некрасивое чавканье или облизывание ложки скажется на любви электората.