– Да вообще пофиг! Не переживай, как только получим ответ Ивлены, мы свалим с этого паршивого острова, и надеюсь, больше судьба не занесет меня сюда!
– Ваше Величество, я требую, чтобы этого человека заключили в темницу! И немедленно! – возмутилась Ладанния, топнув ногой. – Мой муж обеспечивал людей и рабов оружием, когда вы подняли восстание! Нанял наемников для вашей поддержки, помог посадить на трон! А тут появляется этот… психопат, который обвиняет моего мужа в домогательстве и убивает его! Если вы не посадите его в темницу или не казните, то вы потеряете и мою поддержку, учтите это!
– Он мой друг, и я не могу казнить его! К тому же, он… – Саня замялся. – Черт, Фёдор! Ну почему тебе надо было все испортить!
– А нефиг было пялится на мою эльфийку! – фыркнул я. – Хорошо, давай убей меня, брось в темницу, или что ты там хочешь делать, но сразу готовься к последствиям. Думаю, тебе-то уж не надо объяснять, что такое апокалипсис? Хочешь верь, хочешь нет, но Такаликула скоро пробудится, и первая Подготовка уже прошла…
– Он точно псих! – вдруг хмыкнул старший сын Йеремии, положив руку на рукоять меча. Да, в замке все ходили с оружием, но мои кинжалы и револьвер были заперты в Избушке, и только из-за уважения к Сане. – Мама, позволь мне вызвать его на бой!
– Парень, этого делать не стоит, поверь! – ответил Саня. – Несколько лет назад, Фёдор сумел убить Ургабора и Игоря, сильнейших рыцарей Владыки тьмы, при том, что его класс «хардкорщик». Не зря ведь его называют Дикарем!
– Это… это был ты?! – удивился парень. – Человек с громом, и… неужели это ты тот самый Фёдор, который считается героем огров?!
– Наверно. Я был год мертв, так что не в курсе того, что там говорят огры, – пожал я плечами. – Но если ты собрался вызвать меня на бой, то пиши завещание. Мне плевать как на тебя, так и на твою мамашу.
– Ваше Величество… – начала было Ладанния, но Саня поднял правую руку, и призвал зал к тишине. Шепотки тут и там, исходящие от собравшихся лордов и леди, тут же прекратились.
– В общем, Фёдор, прости, но мой приговор таков: ты навсегда изгоняешься с Ийтмула, а любая попытка вернуться на остров и его территории будет считаться неповиновением, и на тебя объявится охота.
– Да если я покину этот гребаный Ийтмул, я сюда и так не вернусь, ни за какие деньги! Этот остров нисколько не стал лучше, как по мне, пускай тут и нет насилия на каждом углу, и голые рабы в ошейниках не бегают, – я хмыкнул. – Знаешь, Саня, я бы тебе посоветовал проверить подвалы всех этих придурков! Ты на их рожи погляди: вот я уверен, что у каждого в подвале есть пленники, с которыми они делают, что хотят! Думаешь, они так спокойно приняли то, что ты отнял у них их игрушки? Ты мне сам говорил – не будь наивным!
С этими словами, я развернулся, и положив руки на талии Джейн и Лиф, повел их из тронного зала. По пути к дверям, я следил за лордами и леди, большая часть которых, неуверенно стала переминаться с ноги на ногу, покрывшись потом, и испуганно глядевших на короля. Что, волнуетесь, как бы король не послушался моего совета? Ну-ну…
Когда мы вернулись в комнату, и начали собирать наши вещи, причем Джейн на меня странно поглядывала, ничего не говоря, к нам в комнату вдруг постучались. Вошел Саня, и сев на стул, налил себе вина, и сказал, что его приговор будет действовать лишь после того, как я покину остров. А пока, сказал он, не прибудет письмо Ивлены, он нас никуда не отпустит, но посоветовал никуда не выходить из комнаты, а если что-то будет нужно, то нам троим стоит обращаться к стражникам у двери. Когда я спросил его, что будет с Избушкой, он ответил, что мне нужно будет ночью выйти, и под присмотром стражников спрятать ее в одном из хранилищ, чтобы Ладанния ничего не заподозрила. А если заподозрит, то…
– Я просто убью ее и ее сыновей, – пожал я плечами. Вот честно, в последнее время, кроме моих жен, Юна и Ники, меня не волновал никто. Жалости, сожаления, сочувствия – их просто не было!
Прошло еще несколько дней. Как и сказал Саня, ночью я спрятал Избушку в одном из хранилищ, или вернее, королевской сокровищнице, и последние дни мы не выходили из комнаты. И что не могло меня не радовать – мои жены относились ко мне по-прежнему. Хотя, иногда мне казалось, что Джейн была даже рада этому, так как она стала липнуть ко мне почти так же как и Лиф. А и плевать! Как говорится – я ради них готов объявить войну всему Торунвилю! Ибо они – мои, а я – принадлежу им!
Шел уже четвертый день, как мы были заперты в комнате, в замке. Хотелось, конечно, выйти, прогуляться, например, до библиотеки, потренироваться со стражниками, но с этим, к сожалению, ничего не поделаешь. По крайней мере, мы были втроем, и нам было о чем поболтать. Иногда мы даже звали слуг или стражников, прося их, чтобы они рассказывали нам, что происходит как в городе, так и в самом замке. Бывало, к нам по вечерам заходил Саня, с которым мы играли в карты, и который стал даже немного лучше выглядеть, на пару часиков отвлекаясь от своих королевских проблем. Честно – я не злился на друга! Точнее, мне было совсем плевать на изгнание, но вот то, что я может в последние дни вижу Саню, немного тревожило меня. Блин, ну почему все обернулось именно так, а? Я имею ввиду смерть в катакомбах, ведь если бы Лифхель не попыталась убить Ивлену, я бы остался жив, и мы бы все вместе покинули Ийтмул на «Черном демоне», и направились бы прямиком в Гиблые земли, где и поселились бы в замке… И нет, свою эльфийку я не винил, ведь нельзя винить больного человека, например, за то, что он болен, верно? Зато вот Ивлена винила Лифхель, потому и не взяла ее с собой в Гиблые земли, как мне рассказала Джейн. Дочь Владыки тьмы обвиняла эльфийку в несдержанности, и в том, что она пыталась убить ее, свою подругу, и убила их общего мужа. В общем, как-то так… Джейн-то сама не захотела уехать отсюда, а Силари просто решила отыскать моего отца, и рассказать ему обо мне. С Ники тоже все понятно – она просто следует за своей сестрой, а вот Юн… Почему он решил отправиться именно с Силари, а не остался с другой из моих жен, было никому не понятно.