Очень может быть, что сегодня наш двор собрал рекорд посещаемости, если бы кто-то вел такую статистику, вроде той что ведут на футболе. Вышли все, кто жил во дворе из нашей компании. Вышел Пискл, поздоровался и зависал рядом особо пока не встревая, вроде и не гонимый, и даже и не игнорируемый, но и желание трепаться с ним никто не выражал. Подошла компания из соседнего дома, в которой половина училась вместе с Коляном и Артуром и то же не была «мотающейся». В той компании я знал только Дашку, она раньше несмотря на расстояние в несколько дворов, приходила к нам во двор. То ли в параллельном то ли в одном классе с Артуром и Коляном. Ваня неожиданно вынес гитару.
— О Ваня ты играешь что ли? — удивились многие.
— Да, учусь немного, — скромничал Ваня.
— Давай-давай, что уже умеешь? — живо заинтересовался Колян.
Далее Ваня с Колей разбирали что-то там про аккорды, стили исполнения и прочие музыкальные штуки. В итоге, признанный дворовый исполнитель, Колян, слетал на свой пятый этаж за своей гитарой. И уже совместно начали что-то бренчать. Естественно раздались, просьбы сыграть что-нибудь, а не просто тренькать. Было немного обидно, Ваня оказался в центре внимания. Я ведь мог то же время не терять на том же озере, например, столько тупо просидел. Хотя кое-что, я с озера привез. Вот только стоит ли?
— Опять бренчать тут надумали! — распахнулось окно на втором этаже.
Первые три этажа дома, в основном в более позднем втором подъезде, населяли казалось исключительно пожилые люди. Это просто какая-то загадка. Хотя если они имеют отношение к политеху, то сами могли попросить пониже. Но где их в политехе хранили столько лет? Бомбоубежище, про которое вдруг вспомнили если только открыли. Еще вариант им наменяли квартиры, сейчас же квартирный вопрос изменился, жилье активнее продают и меняют.
— Да заткнись ты старая! — крикнул ей Санчо.
— Санчо, не надо бороться с мельницами, — пошутил Артур, второй, что появлялся крайне редко, но сегодня с нами были вообще все.
— То же мне Дон Кихот нашелся, — парировал Саня, подумав добавил, словно плюнул ругательство — Ламанчский.
— Кстати почему Ламанчский? — уточнила пока еще «Артурова» Оля.
— Ну, это же классика, — лицо Артура первого, выражало трагедию.
— Область такая.
— Потому что из Ла-Манчи, — посыпались пояснения.
— Можно подумать все читают всякую муть, — нашлись и заступники.
— Даже догадаться можно было, — мстительная шпилька от «нашей» Оли.
Рядом с одной бабкой появилась вторая, поскольку и квартирки и балконы дома были крохотуличными, они даже поцеловаться могли бы, теоретически. Давление на компанию усиливалось.
— Идите бренчать подальше! — настаивали бабки.
— Наш двор какие проблемы? Хотим и бренчим!
— Нечего шуметь прямо под окнами двор большой!
— Ладно, давайте, к кочегарке переберемся?
— Жалко столик сломался.
— А кто его сломал?
— Его лифтер зачем-то разобрал.
— Причем тут лифтер?!
— Кто такой лифтер?
— Обычный лифтер, тот кто за лифтом следит.
— Я думала это кличка очередная.
— Он старший по дому, за лифтом то же немного следит, ключи от решетки наверх в лифтовую и на крышу у него, еще что-то делает.
— А чем ему стол не угодил?!
— Да сгнил он просто уже, на субботнике и убрали.
— А давайте скамейку с собой заберем тогда.
— Лучше две!
— Что вы делаете, окаянные! — надрывались бабки в предынфарктном состоянии.
Немногие доживавшие в доме дедушки «кинулись» на улицу похватав свои клюшки. Я бы сказал, что на каждого дедушку приходился десяток бабушек. Минут через двадцать эта тяжелая кавалерия, совершила стремительный рывок и вылезла из подъезда. Бевой настрой дедушки растеряли где-то по пути, боевые порядки были нарушены, а отдельные «солдаты» безнадежно отстали. Тем не менее все же пришлось поспорить, с теми, кто не сгинул в пути.
— Скамейки такие же наши, как и ваши, мы сейчас гуляем используем их, потом вообще обратно поставим. — выступил с дипломатией Артур, первый.
— Вот мы уже вышли, несите обратно! — требовал трясущийся от старости дед.
— Там еще вон, две стоят, вам пока хватит, заполните эти тогда подходите, продолжал убеждать Артур.
— Да идите вообще на хер! — наехал на них Санчо, которому была не по нраву Артурова дипломатия. — Что башкой трясешь? Щас как дам!
Ну естественно Санчо не стал бы бить деда, разве что хвати у того ума клюшку поднять. Мы тем временем уже вовсю расположились частично на скамейках, а частично на трубах, идущих от местной кочегарки. Наконец пошло исполнение произведений. Фоном прекрасной картины служила кочегарка измалеванная надписями разной степени пристойности, отметками побывавших тут представителей девятого и прочими районными. Самой оригинальной, пожалуй, тут была надпись — «Киса и Ося здесь были».