- Но ты и в самом деле плохой парень! - удивилась я. - Ведь это ты мне изменил, а не я тебе.
- О господи! - заорал он, действительно заорал во всю мощь. - Неужели тебе не надоела эта тема? Все еще хочешь сделать из меня виноватого? Так вот, я не чувствую себя виноватым, поняла? Я всегда хорошо к тебе относился! Все знают, что это не я плохой, а ты!
Наступила тишина.
Я сидела очень тихо, как будто меня пришибло снарядом, а Джеймс начал, тяжело дыша, вышагивать по комнате.
Я вдруг сообразила, что дрожу.
"Может быть, я действительно плохой человек?" - спросила я себя.
Тоненький голос в моей голове велел мне не дурить. Слишком все далеко зашло. Я должна держаться за то, что считаю истиной. Ведь в самом деле, это Джеймс мне изменил, не я ему. Я не заставляла его завести роман. Он сам так решил. Он сказал мне, что меня почти невозможно любить, тогда как другим говорил, что очень меня любит. Джеймс хотел, чтобы я взяла на себя вину за его измену.
Время шло. Обстановка становилась все напряженнее.
По реакции Джеймса я поняла, что он никогда и ни за что не признает, что соврал мне, а Джорджу сказал правду. Однако я Джорджу верила. Я знала, что он ничего не придумал. Помимо всего остального, он для этого просто слишком глуп! И еще одно я знала: Джеймс никогда не думал, что то, что он сказал Джорджу, дойдет до меня. Он считал себя в полной безопасности, рассказывая Джорджу, как он меня любит, и одновременно уверяя меня, что ему трудно любить человека, такого легкомысленного и эгоистичного, как я. Я знала, Джеймс ненавидел ощущение ненадежности. Он терпеть не мог быть уязвимым, терять контроль над ситуацией, если дело касалось работы. Тем более он хотел чувствовать себя в полной безопасности со мной.
Я решила, что обязательно разберусь со всеми противоречиями, а пока попробую другой подход. С одной стороны, мне хотелось послать Джеймса куда подальше, заявив, что он безответственный, незрелый, эмоциональный инвалид и что даже ребенку ясно, что он пытается мною манипулировать. Но, с другой стороны, не вызывало сомнений, что он напуган. Или запутался.
Может быть, ему нужен кто-то, способный облечь в слова его страхи, поскольку он боится сделать это сам? Во всяком случае, я могла сделать последнюю попытку.
- Джеймс, - сказала я мягко, - нет ничего позорного в том, что ты меня любишь. Это вовсе не признак слабости и неуверенности в себе. Обычное человеческое чувство. И если ты сказал Джеймсу, что очень меня любишь, нет нужды врать мне по этому поводу. Я не собираюсь использовать это против тебя. И когда ты приехал в Дублин, не надо было притворяться, что ты меня почти не любишь. Никто не осудит тебя за любовь ко мне. А что касается твоего романа, то ты совершил ошибку. - Мне трудно было это произнести, но я справилась. - Никто не идеален, мы все ошибаемся. Ты мог бы быть со мной честен, а не играть в какие-то игры, чтобы защитить себя. Если мы оба будем честными, то сможем все уладить и наш брак станет надежным.
Когда я закруглилась, у меня почти не осталось сил.
Джеймс сидел молча и смотрел в пол. Теперь все зависело от него.
- Клэр... - наконец произнес он.
- Да? - спросила я, затаив дыхание.
- Не знаю, где ты набралась этой психологической белиберды, но, по-моему, это полная чушь, - сказал он.
Вот так!
Я проиграла.
- Не вижу, в чем проблема, - продолжил он. - Я никогда не говорил, что не люблю тебя. Я только сказал, что ты должна измениться, чтобы можно было жить дальше. Я сказал, что ты должна созреть, что...
- Я помню, что ты сказал, Джеймс, - перебила я.
Мне не хотелось, чтобы он еще раз произнес свою речь. Такое впечатление, что он читал текст сценария. Или что он робот, запрограммированный на этот текст. Нажми на кнопку - и он завелся.
Что касается меня, то я была сыта по горло. Я сделала все, что могла. Оказалось, недостаточно... Но это все, что я могла предложить. Больше я не собиралась ничего делать. Овчинка не стоила выделки, если честно.
- Прекрасно, - сказала я.
- Прекрасно? - удивился он.
- Да, прекрасно, - согласилась я.
- Ну, вот и хорошо, - сказал он отеческим и довольным тоном. - Только так ли это? Ты не будешь поднимать этот вопрос ежемесячно?
- Не буду, - отрезала я.
Я начала собирать свою сумку с куда большим шумом и шуршанием, чем необходимо. Потом встала и надела жакет.
- Что ты делаешь? - спросил Джеймс, повернув ко мне внезапно побелевшее лицо.
Я взглянула на него невинными глазами.
- А ты как думаешь?
- Я не уверен... - пробормотал он.
- Тогда мне лучше сказать, верно? - ласково спросила я.
- Ну... да, - согласился Джеймс.
Меня аж холодная дрожь прохватила - так было приятно слышать беспокойство в его голосе.
- Я уезжаю, - заявила я.
- Уезжаешь?! - оторопел он. - Зачем ты, черт возьми, уезжаешь? Мы же обо всем договорились! - Тут он вдруг с облегчением рассмеялся. - О господи, я же совсем забыл... - Он удрученно покачал головой, удивляясь собственной глупости. - Конечно, тебе нужно ехать. Ты должна собрать вещи и забрать Кейт. Но я, видишь ли, надеялся, что ты останешься на ночь и мы сможем... гмм... заново познакомиться. Ладно, не обращай внимания. Несколько дней можно и подождать. Так в какое время во вторник мне тебя ждать?
- Ох, Джеймс, - сказала я с притворным сочувствием, - ты так ничего и не понял?
- Чего не понял? - осторожно спросил он.
- Я не приеду во вторник. И ни в какой другой день тоже.
- Ради бога, что ты опять затеяла? - закричал он. - Мы обо всем договорились, а ты теперь...
- Нет, Джеймс, - холодно произнесла я, - мы ни о чем не договорились. Абсолютно ни о чем. Может, ты для себя что-то и решил и твой имидж хорошего парня остался в целости и сохранности, но я так ни в чем и не разобралась.
- Тогда о чем мы говорили последний час? - воинственно спросил он.
- Вот именно! - сказала я.
- Что? - рявкнул он, глядя на меня так, будто я сошла с ума.
- Я сказала "вот именно". О чем мы с тобой говорили, черт побери? Что касается меня, то мне все это время казалось, будто я обращаюсь к стене.