— Нет.
— Если позвонит, ты мне сообщи.
— Куда сообщить? В поликлинику?
— Ну это ты брось! Сам кашу заварил, сам и расхлебывай! А меня в это дело не впутывай!
Отключился.
За окном на лесах трое мужчин в плащах остановились у ведра, один из них что-то крикнул вниз.
— Здесь теннисные корты, — напомнил Павлов.
— Сколько людей у вас на заводе? Одиннадцать тысяч?
— Ну.
— А двое будут ракетками махать?
— Да? — сказала Андреева. — Так и городки можно списать со счета.
— Попрошу без демагогии, — сказал Васин.
Впорхнула Наташа в новых малиновых вельветовых брюках.
— Пал Иваныч? — спросила она, проходя к столу. — Поглядите. Насчет листьев.
Васин покосился на брюки, заглянул в бумагу, что-то подчеркнул.
Когда Наташа пошла к двери, Павлов сказал:
— Девушка, вы этикетку забыли оторвать.
— А это пока нельзя, — сказала Наташа.. — Я еще думаю, покупать или не покупать? Пал Иваныч, вы как думаете?
— Покупать, — сказал Павлов.
— Вызови-ка мне Галкину, — сказал Васин Наташе.
Наташа ушла.
— Ну, вы подпишете? Или мы будем брюками заниматься? — спросила Андреева.
— Не подпишу…
— Но почему, Иваныч? Мы же с тобой все согласовали, — сказал Павлов.
— Время вносит свои коррективы. И если вы патриоты своего города, рекомендую на этом месте оборудовать районную собачью площадку.
— Теперь вы убедились? — сказала Андреева Павлову.
— Погоди. Какую площадку, Иваныч? Что ты имеешь в виду?
— Выгуливать, — объяснил Васин. — Весь город загадили.
— Ты всерьез?
— Здесь не место для шуток, — сурово сказал Васин.
— А как вы будете их сюда доставлять? Автобус-экспресс пустите? Или в индивидуальном порядке? А хозяевам складные унитазы выдадите? А? — съехидничала Андреева.
— Можно? — вошла Галкина.
— Товарищи, у меня все, — сказал Васин представителям завода.
— Ладно, — Павлов свернул план. — В другом месте поговорим.
— Мы Ефремову доложим о ваших идеях! Он вам покажет площадку — косточек не соберете! — пригрозила Андреева.
— А вы не запугивайте, — вмешалась в разговор Галкина. — И на вашего Ефремова тоже есть управа.
— Посмотрим.
Представители ушли, хлопнув дверью.
— Чего это они кипятятся? — спросила Галкина. — Мы же им все утвердили.
— Галкина, запиши, — перебил ее Васин. — Брюховой выговор с лишением премиальных.
— За что?
— За нахальные переодевания в рабочее время.
— Пал Иваныч, не надо. Она же безотказная девчонка. Она же и по субботам, и после работы, когда надо…
— Разрешите? — в комнату вошел седой. — Гражданка, простите, но я давно жду, — сказал он Галкиной.
— Я сотрудница, — объяснила Галкина. — Но если вы насчет гаража — обращайтесь к Сорокину. Третий этаж, вторая комната.
— Я из газеты, — сказал седой.
— Откуда? — удивился Васин.
— Из «Строительной газеты». Мы готовим статью о зависимости супружеской жизни от жилищных условий. Я думаю, в этом вопросе товарищ Васин мог бы нам помочь.
— Ку-ку, — вдруг произнес Васин.
Пауза.
— Интересно, — сказал седой. — В каком смысле «ку-ку»?
— Товарищ, — сказала Галкина, — вы же видите, Павел Иванович занят. Подождите, пожалуйста, там.
— Но мне некогда, — запротестовал седой.
— Это недолго, — сказал Васин. — Я вас вызову.
Седой вышел.
— Пал Иваныч, напрасно вы с ним так, — сказала Галкина. — Напишет еще…
Васин вздохнул.
На лесах кошка подкрадывалась к голубю. Голубь улетел.
— Дома неприятности? — мягко спросила Галкина.
Васин посмотрел на нее долгим взглядом, сказал:
— Матерьяльчик на меня собираешь?.. Ну, ну, копай. Может и докопаешься.
— Какой матерьяльчик? — удивилась Галкина.
— Аморалку мне шьешь. Бытовую, — сказал Васин и чихнул.
Зазвонил телефон. Васин снял трубку.
— Васин слушает.
Снова чихнул.
— Будьте здоровы, — сказал в трубку мужской голос.
— Не ваше дело! — рявкнул Васин. — Что вам?
— Товарищ Васин, с вами будет говорить командующий округом генерал Фомин.
— Павел Иванович, здравствуйте. У меня к вам необычная просьба: прошу, в порядке исключения, не сносить гараж Антониды Гаевой.
— Товарищ генерал, а вы не задумывались, что порядок и исключение — это два взаимоуничтожающих понятия. Прошу вникнуть в смысл сказанного. Всего доброго.