— Дина, передай своей подружке, что, если она желает избавиться от ненавистного ей супруга, то для этого не надо подсылать к нему психиатров. Я согласен на любые условия. Любые, лишь бы быть от нее подальше. И еще… впрочем, я лучше сам ей все сейчас скажу.
Он захлопнул дверцу, пошел к «Волге».
— Павлик! — Дина выскочила из машины, догнала, побежала за Васиным. — Постой! — она схватила его за рукав. — Каких психиатров? О чем ты говоришь?
— Этот ваш шизик с бегающими глазами в мае по телевизору антиалкогольную лекцию читал.
Васин вырвал руку, залез в «Волгу».
— Павлик, подожди! Клянусь тебе нашей дружбой, Ирина ничего не знает. Это я попросила Вадика, чтобы он обследовал тебя! А Ира была, можно даже сказать, категорически против!
Васин захлопнул дверцу.
— В облпроект! — сказал он Косте.
Когда Васин пошел в комнату отдела, где происходило торжество, там было полно народа. На длинном столе, сдвинутом из нескольких, стоял торт. У дальнего конца Терентий Яковлевич вручал уходящему на пенсию Ковалеву поздравительный адрес. Ирина, осунувшаяся, печальная, держала в руке бумажку со стихами.
— Ирина, — позвал от двери Васин, которому трудно было бы пробиться сквозь строй сотрудников.
Та сразу услышала. На мгновение в глазах мелькнула надежда, но погасла — и голос, и вид Васина не предвещали ничего доброго.
— Не могу, — показала она ему, приложила палец к губам.
— …И с благодарностью будем вспоминать годы, проведенные под вашим руководством! — закончил речь Тетерин. И вручил адрес. Раздались аплодисменты.
— А теперь слово Ирине Кирилловне! — сказал Тетерин.
— Браво! — сказал Васин и похлопал в ладоши.
Все тоже похлопали.
Жена сбивающимся голосом начала читать стихи.
— Судьба бывает к нам сурова, давайте же в прощальный час, мы дружно скажем Ковалеву, что плохо будет нам без вас… Вы — ярый враг подхалимажа, но вас обидеть не боясь, о чем молчали — нынче скажем, мы любим вас, мы (хором подхватывают сотрудники) любим вас!
— Мы вам подарим унитаз! — добавил Васин.
Все посмотрели на него.
— Товарищ, вы мешаете, — сказал Тетерин Васину. — Продолжайте, Ирина Кирилловна.
Жена с каждым словом волновалась все больше.
— Вот здесь присутствует…
— Тетеря, — подсказал Васин.
Все снова посмотрели на Васина.
Ирина смотрела на мужа, умоляя его не вмешиваться, помолчать. И сами губы ее, помимо ее воли, произнесли дальше:
— И каждый здесь, конечно, рад.
— Давайте дружно мы теперя Тетерю поцелуем… — жена в ужасе посмотрела в бумажку. Поняла.
— В лоб, Ирина Кирилловна, — закончил Васин. — В лоб и никуда больше.
Васин ехал в машине. Он одержал победу. Малой кровью. — Здесь направо, — сказал Васин водителю.
— Я по Ломоносовской поеду. Короче.
— Дальше.
— Пал Иваныч, неужели я города не знаю?
— Привык мешочников зигзагами катать, за счет государства. Направо!
Костя повернул.
— А вы, Пал Иваныч, меня поймали? — спросил он.
— Поймаем.
Костя покосился на Васина, спросил:
— Пал Иваныч, там, когда я стоял, одна дама базарила, будто вы велели собак для малой нужды на нижний массив возить? Это правда?
— Вперед смотри, — раздраженно сказал Васин.
— Смотрю… Пал Иваныч, а с кошками как? Может, кошек тоже, а? Среди кошек тоже стервы встречаются! Выселил бы с лишением.
— Останови-ка, — сказал Васин.
За пустырем, метрах в пятидесяти от проезжей части, стоял еще незаселенный дом. Но одно окно, на втором этаже, было открыто. На подоконнике стояли динамики, грохотали «Свадебный марш» Мендельсона в современной аранжировке.
Две женщины несли к дому дверь. За ними толстая девушка волочила козлы.
Васин остановился.
— Эй! — крикнул он. — Что вы здесь делаете?
Его не услышали. Женщины и девушка скрылись в подъезде.
— Я сейчас, — сказал Васин Косте, вылезая из машины.
— Пал Иваныч, я ждать не могу. Рая сказала — двадцать минут.
— Езжай. Сшибай рубли, саранча, — сказал Васин и направился к дому, обходя еще не прибранный строительный мусор. Пока он шел, к подъезду подъехало такси, два парня достали из багажника ящик шампанского, две корзины яблок, понесли в подъезд. Машина укатила.
Из-за дома появилась пара. Вчерашний парень в шляпе нес на голове, придерживая руками, еще одну непокрашенную дверь. На двери сидела его девушка.
— Молодые люди! Секундочку! — окликнул их Васин.