— Здравствуйте! — Настя узнала Васина.
— Что здесь происходит?
— Да вот, не успели еще и расписаться, а она уже на голову села! — весело объяснил Саша.
— Откуда стройматериалы воруете, я спрашиваю.
— Мы не воруем. Нам сторож дал. Утром вернем! — сказала Настя.
— Это не стройматериалы, это мебель, папаша, — сказал Саша. — Четыре двери, четыре простыни — вот тебе и стол на сорок персон. Брысь! — это уже Насте.
Саша наклонил дверь, и Настя легко соскользнула на землю. И они скрылись в подъезде. Васин постоял немного, потом решительно вошел вслед за ними в дом. Через некоторое время «Свадебный марш» оборвался. Окно закрылось. Наступила тишина.
У ступеней протестантского собора стояли машины. У первого «Кадиллака», украшенного лентами, шофер держал зонт. Было ветрено и дождливо, облака неслись по небу.
Шофер увидел, как из дверей собора выходит свадебная процессия. Ветер тянул невесту за фату, ворошил волосы жениху.
Все были счастливы и благополучны.
Шофер вбежал наверх по ступеням, раскрыл зонт, и понес его над молодыми.
И тут осколок попал в глаз невесте. Она нахмурилась, жених достал платок, протянул ей.
При виде жениха на лице невесты появилась гримаса отвращения.
Работник ЖЭКа № 3 Кузякин ждал Васина у арки.
— Пал Иваныч, наконец-то! — воскликнул он, когда Васин вылез из автобуса. — А я уж думал, в аварию попали. Я уж хотел…
— Куда? — спросил Васин.
— Щас! Пал Иваныч, прямо на него выходить нельзя! Может шмальнуть! — возбужденно шептал Кузякин. — Я так и прикинул… Я захожу через ясли за гараж, в тыл, и махаю вам платком. Вы по сигналу подходите к нему и просите прикурить. Тут я выскакиваю, и мы его обезоруживаем… То есть разоружаем! У вас сигареты имеются?
— Не имеются.
— Держите, я заготовил, — Кузякин дал Васину сигарету. — Ну, приступаем.
Кузякин побежал вдоль дома.
Васин бросил сигарету в урну, зашел в ворота.
Дед Ванечкин сидел на стуле возле своего сарайчика и читал книгу. Рядом стояло прислоненное к воротам ружье.
— Ветеран Гражданской, Николай Ванечкин, с оружием в руках свою недвижимость защищает. Красивая картинка! — сказал Васин, подходя. — За что ж вы тогда беляков рубали, а, дядя Коль?
— Пашка? — присмотрелся старик к Васину. — Ну и разнесло тебя.
— Ладно, дядя Коль, об этом мы с тобой как-нибудь за рюмкой поговорим. А сейчас: отпирайте ворота, выносите барахло. И не задерживайте мероприятие.
— Ясно. Тебя, значит, этот пустобрех подослал. А я-то думаю, а чего это хомячок про Гражданскую запел. Только, Паша, зря стараешься, пока Федор не придет, никакого разговора не будет.
— Стрелять будете? — в голосе Васина появился металл. — В людей стрелять за свою собственность?
— Не за собственность, Паша, а за справедливость. Федор — инвалид и кавалер орденов «Славы» — ему положено.
Из-за гаража высунулся Кузякин, махнул платком.
— Кавалер, говоришь? — усмехнулся Васин. — А знаешь, что я про твоего кавалера сейчас понял? Сказать?
— Ну, скажи, коль чешется.
— Что ж… знай. В мае сорок третьего, в селе Берсеневке, Орловской области, Федор спер у меня из вещмешка кусок мыла.
— Чего?
— Новый, почти нетронутый.
Тут уж дед не выдержал. Он поднялся. Взял ружье, направил на Васина.
— А ну, топай отсюда! А то я за себя не ручаюсь!
Васин рванул плащ, подставляя грудь.
— Ну, стреляй! Стреляй! Перерожденец!
— Пал Иваныч! — закричал из-за угла Кузякин. — Ложитесь! Он в аффекте! Убьет!
Дед ловко перевел ружье на Кузякина.
— Руки вверх!
Кузякин юркнул за гараж. Дед посмотрел на Васина, сплюнул ему под ноги, бросил ружье, повернулся и пошел прочь. Васин поднял ружье, проверил — стволы были пусты.
— Дядя Коля, — крикнул он, — можете взять оружие.
— А, иди ты! Гаденыш!
Дед махнул рукой и скрылся в подъезде.
— Кузякин! — раздраженно крикнул Васин. — Выходи.
— Ушел? — выглянул Кузякин.
— Вызывай бульдозер. Сносите. — Положил ружье на землю. — Оружие сдашь в милицию.
Васин пошел прочь.
— Пал Иваныч! — окликнул Кузякин. — Вы про какой бульдозер? Его же отменили!
— Кто отменил? — багровея, спросил Васин.
— Сорокин позвонил. Минут двадцать.
— Так что ж ты, остолоп, мне сразу не сказал? — заорал Васин.
— Насчет чего… Нам же, главное было — вооруженный очаг ликвидировать в центре интуризма.
— Так… Значит, получается, что ты ни одного гаража не снес?