Васин бросил на прилавок тридцать копеек.
— У меня нет сдачи, — сказал юноша.
— Не надо сдачи!
— Дайте ровную сумму.
— Так! Хорошо! Где здесь директор?
— Я директор, — сказал юноша. — Слушаю вас.
— Еще лучше. Какой номер вашего магазина?
— А вот выйдите отсюда, чуть отойдите, посмотрите наверх, там все написано.
На трибуне выступал режиссер областного театра, когда из зала раздался крик:
— Прошу минуту внимания!
В проходе у двери стоял Васин.
— Владимир Николаевич, бумагу мне не дали! Поэтому я устно! — кричал Васин. — Или вы сейчас же отменяете свое распоряжение об отмене сноса источников разврата, или я сейчас же подаю на пенсию.
Пауза.
— Каких источников, Пал Ваныч? О чем ты? — спросил Колычев. Он сидел в президиуме, во втором ряду.
— Я о гаражах! — еще громче крикнул Васин. — Считаю до трех! Раз! Два! Два с половиной!
— Товарищ Васин, — перебил его председательствующий, — я думаю, что сейчас не время и не место обсуждать этот вопрос.
— Нет, время! И место!
— А ты, Васин, и про свой собачий питомник скажи, — посоветовал из зала высокий мужчина. — Ознакомь народ со своей гениальной идеей.
— Ты за меня не волнуйся, Ефремов. Я все скажу, что надо! Считаю: два! Три! Три с половиной!
В зале засмеялись.
— Пал Ваныч — сказал председательствующий, — запретить уйти на законный отдых никто не имеет права.
В роскошном свадебном номере гостиницы «Хилтон» на 80 этаже сидел на краю так и не разобранной кровати, под балдахином, жених, в полном отчаянии.
За окном была ночь в сиянии реклам.
На карнизе восьмидесятого этажа небоскреба стояла освещенная лучами прожекторов, растрепанная, в разорванном платье, невеста.
Из окна вылез привязанный полицейский. Осторожно ступил на карниз.
Снизу тянулась пожарная лестница.
В пустыне Юный начинает отбивать чечетку.
Появляется невеста. Юный показывает ей, как танцевать, и невеста начинает танцевать отчаянно, не хуже него. Тролли с увлечением включаются в танец. Но старый Тролль щелкнул пальцами. И когда Горбун передает стеклышко старому Троллю и тот укладывает его в мозаику, видно, что в осколке отражается…
…улица между небоскребами. Пожарная машина, «скорая помощь», толпа людей, окружившая кажущееся бабочкой тело невесты в подвенечном платье.
Васин вышел из клуба и, сутулясь, побрел по тротуару.
— Пал Ваныч! Я здесь! — окликнул его Бобылев из машины.
Васин обернулся, с недоумением посмотрел на Бобылева, потом вспомнил. Пошел к машине, влез.
— Пристегнитесь, Пал Ваныч, — сказал Бобылев. — А то, вон он ходит, — показал на инспектора ГАИ.
Васин, при помощи Бобылева, пристегнулся.
— Обратно? — спросил Бобылев.
— Домой, — сказал Васин.
— Ко мне? — осторожно спросил Бобылев, который ждал чего угодно.
— Все равно.
— Пал Иваныч, может, заскочим все-таки на службу. Вы плащ возьмете. Заодно я и ключи заберу. А то у меня бампер… Как, заскочим?
— Заскочим, — Васин думал о другом.
Машина двинулась вперед, но пришлось затормозить, чтобы пропустить грузовик, и, как назло, тут же откуда-то возник милиционер.
Свистнул. Остановил.
— Вы почему не пристегнуты?
— Ой, забыл. Я сейчас!
Инспектор заглянул внутрь, узнал Васина.
— Добрый день, Пал Иваныч, — козырнул он. — Ладно, поезжайте. Чтобы в последний раз, — простил он Бобылеву.
— Спасибо, — сказал Бобылев, пристегиваясь.
Машина поехала дальше.
— Ценят вас в городе, — сказал Бобылев.
— Оценили, — согласился Васин. — На пенсию вытурили.
— На пенсию? А вам разве есть шестьдесят?
— В четверг намечалось. Теперь не будет.
— Ну что вы, Пал Ваныч, — возразил Бобылев. — Мы вам обязательно проводы устроим. Все сделаем по первому разряду!
— Где стол был яств, — сказал Васин, — там гроб стоит…
— А мне до пенсии еще тридцать лет трубить… Пал Иваныч, вам персональную дадут? — и сам ответил. — Наверняка. И еще как ветерану. Это вы больше меня будете получать, Пал Иванович…
— Эх, Бобылев, — сказал Васин, — вот вскрыть сейчас твой череп, что мы там обнаружим?
— Мозги? — поинтересовался Бобылев.
— Маху обнаженную с бампером в зубах…
И вдруг закричал:
— Стой!
Бобылев от неожиданности дал по тормозам.
И если бы не ремень, Васин врезался бы в лобовое стекло.