— За все мне не рассчитаться, но один должок я отдам… — с угрозой сказал Васин. — Анютин переулок, пять, быстро! — скомандовал он.
Старый Тролль указал пальцем… Ученики запели, пританцовывая.
ПРИВОЛЖСКИЙ ГОРОД. В МАШИНЕ
— Направо, — наконец сказал Васин.
Бобылев свернул.
— Прибавь газу!
— Тут ухабы, Пал Ваныч. Амортизаторы жалко.
— Прибавь!
Проехав метров тридцать, Бобылев затормозил. Впереди была большая лужа. На фанерке надпись: «Объезд».
— Ну что еще? — спросил Васин.
— Лужа, Пал Ваныч. Надо бы глубину промерить.
— Дай мне руль!
Бобылев загнанно вздохнул и осторожно поехал.
— Газуй! — закричал Васин. — Ее с ходу надо брать! Я тебе, как бывший танкист говорю. Жми!
Бобылев послушался. И машина с разгона рухнула в скрытую под водой яму.
— Ну вот, — убито сказал Бобылев, — а я застраховаться не успел.
— Эх, Бобылев, — сказал с презрением Васин, — простого дела вам доверить нельзя. А ведь вы на смену нам идете. А впрочем, делайте, что хотите!
Васин рванулся, но ремень не пускал.
— Да отстегни ты меня, балда! — заорал он на Бобылева. — Что ты сидишь, как истукан?
— Хватит, Павел Иванович! — возмутился, наконец, Бобылев. — Я вам не лакей. Я — инженер.
— Инженер? А на какие деньги ты машину купил?
Васин еще раз рванул, застежка отлетела, и он вывалился из машины в лужу.
— Папа дал! — крикнул из машины Бобылев.
— А папа кто? — Васин побрел по колено в воде.
— Подполковник!
— Какой части?.. А, впрочем, все равно!
Он шел, погоняемый тревогой и нетерпением. Выбежал на сухое. Оглянулся. Окраина. Маленькие домики. Ни такси, ни автобусов. Он, набирая скорость и задыхаясь, побежал вперед. Увидел лошадь, запряженную в телегу, с надписью «Перевозка мелких грузов». На телеге стояло пианино. Васин вскочил на телегу, подобрал вожжи и стеганул лошадь. Лошадь удивилась, но медленно пошла вперед. Васин стеганул ее снова. Лошадь перешла на рысь. Залаяла собака.
В пустыне тролли начали приплясывать. Их музыка зазвучала громче.
Васин лихо мчался на телеге, сопровождаемый сворой собак. Собаки лаяли.
Возле дома, где бородатый мужик красил крышу, Васин остановил «тачанку», крикнул:
— Какой номер дома?
— Чего?
— Я спрашиваю, почему нет номерного знака на калитке?
— А потому что в прошлом году сняли. Сказали, что ржавые.
— А сами написать не можете? У тебя же кисть в руках!
— А на кой он мне? Кому надо — знает, где я живу. А тебя я вроде не звал.
— Полное равнодушие! Вот корень!
— Чего?
— Пал Ваныч, я здесь! — к Васину подбежал Кузякин. — Вон мой дом!
— Где он?
— Там! Пойдемте…
Лошадь развернулась и потащила пианино обратно. Собаки остались, чтобы полаять. Васин и Кузякин быстро шагали вдоль забора.
— Я знал, что вы приедете, — возбужденно тараторил Кузякин. — Не такой вы человек, чтобы не отреагировать!.. А еще говорят, что его нет! — Кузякин показал пальцем на небо. — Если бы не холодец, не было бы Сашки!
Прошли мимо большого дуба.
— Мне они рыбу и холодец поручили. Ну, селедку я прямо с утра завез. А с холодцом меня Бульба подвел. Тянул, тянул, а в последний момент говорит: «Нету ножек! Не привезли!». Что делать? А тут гаражи. Ну, когда отменилось, я туда, чтобы предупредить насчет холодца. А мне эта дура, мать этой Чебурашки, прямо в лицо: и ты аферист, говорит, такой же, как Сашка твой! Раз, говорит, он насчет разрешения наврал. Значит, и насчет квартиры тоже! А Сашка, значит, уже убежал.
— Сюда, — вошли в калитку. — Ну я домой рванул. Вхожу! А он сидит, как неживой, в одну точку смотрит… а на стуле — веревочка!
— Дай сюда веревку, — сказал Васин.
— А она там. На нем.
Васин остановился.
— Успел? Повесился?
— Не… я его связал, для спокойствия.
Пошли.
— А он и не сопротивлялся. Делайте, говорит, что хотите. Мне, говорит, наплевать.
Поднялись на крыльцо. Вошли в дом.
Васин рванул одну из дверей.
— Нет, тут кухня, Пал Иваныч, — зашептал Кузякин. — Он не очень красиво о вас отзывается, но вы не обращайте внимания. Вообще-то, он парень очень культурный.
Саша сидел, привязанный к стулу, глядя в окно. Когда они вошли, головы не повернул.
— Сашок, — сказал Кузякин с неожиданной теплотой, — товарищ Васин сам лично приехал. Вот видишь, все и обошлось. — Подошел, стал развязывать Сашу.