— Все. Товары, гостеприимство… Вот вчера в аэропорту сто шекелей дали. У нас разве кто-нибудь еврею в аэропорту сто рублей даст? Кукиш!
— Вы считаете, что евреи избранный народ?
— Конечно. Особенно наши грузинские евреи. Они почти, как грузины.
И тут Мераба кто-то окликнул.
— Мераб!
Мераб оглянулся. В магазинчике, где было развешено кружевное женское белье, сидел на табурете толстяк в нейлоновых трусах и большой драповой кепке и подзывал Мераба рукой.
— Знакомый? — заинтересовалась Джейн.
— Нет. Он обознался. Я не Мераб! — сказал Мераб толстяку.
— Все равно. Иди сюда, — по-грузински сказал толстяк.
Мераб извинился перед Джейн и подошел к толстяку.
— Я не Мераб. Я его старший брат — Якоб.
— Туристка! Позови ее, есть хороший товар, — проигнорировал слова Мераба толстяк. Он взял палку и стал ворошить в картонном ящике.
— Мы очень похожи. Нас часто путают, — оправдывался Мераб.
— Вот. Трусы. Настоящий Пьер Карден, — нахваливал свой товар толстяк.
Он вынул из коробки прозрачный лифчик. Джейн снова сфотографировала их и, помахав рукой, пошла.
Мераб глядел ей вслед:
— Трусы у нее есть.
Джейн скрылась в толпе.
Мераб облегченно вздохнул:
— Извините, вас как зовут?
— Сталин! Иосиф Виссарионович! Ты что, меня не узнаешь? — возмутился толстяк. — Моше я, автоинспектор. Кто тебя выручил, когда ты свинью на трассе задавил?
— Слушай, ты что, глухой? Я Яша, Яша! Я не Мераб!
Моше махнул рукой:
— Хорошо, хорошо. Не кричи. Ну, перепутал. Столько лет прошло.
— Моше, у тебя в Грузии кто-нибудь остался?
— Сестра. А что?
— Я вчера утром сюда прилетел, а утром телеграмма пришла. Жена моя Инга сильно заболела. Надо срочно обратно лететь.
— Что с ней?
— Острый психоз. Моше, одолжи мне деньги на билет. А я там твоей сестре отдам.
— Ты с братом живешь?
— Рядом.
— Хромого Альберта знаешь?
— В одной школе учились, — сказал Мераб, пожав плечами.
Толстяк с неожиданной для его веса легкостью быстро встал и крикнул продавцу-соседу:
— Хасан, посмотри за магазином. О’кей?
— О’кей, — ответил Хасан.
— Пошли. — Моше взял Мераба за руку.
— Куда мы идем?
— К Тенгизу.
— Какому Тенгизу?
— Из Сухуми. У него сегодня свадьба. Дочку замуж выдает.
И они зашагали вдоль рядом.
Моше пошел к цветочному лотку.
— А при чем здесь хромой Альберт? — спросил Мераб.
— Альберт — лучший друг Тенгиза. А ты друг Альберта. Тенгиз тебе ни в чем не откажет.
Моше достал из кармана смятую купюру и бросил на прилавок продавцу цветов:
— Один престижный букет. Нет, два букета. Два!
Под пальмой во дворе шестиэтажного дома двое мужчин играли в нарды на цементном столе. Рядом на асфальте мальчишки, матерясь на грузинском, гоняли мяч. Тут же женщины развешивали белье.
Во двор въехали Мераб и Моше с большими букетами цветов в целлофане.
— Моше, кто умер? — спросил один из играющих.
— Своим делом займись, — ответил Моше. И, взяв Мераба под руку, завел его в подъезд.
Они вошли в квартиру. На стенах висели грузинская чеканка, два кинжала и большая фотография толстяка на мотоцикле в форме инспектора на фоне кавказских гор.
Толстяк открыл фанерный шкаф кутаисского производства, достал оттуда черный смокинг и показал Мерабу.
— Вот это называется смокинг. Мы теперь так ходим.
Моше оглядел Мераба, высунулся в окно и крикнул:
— Малхаз!
— Что хочешь? — отозвался один из играющих, не отрываясь от игры.
— Малхаз, одолжи свой смокинг.
— Он в чистке.
— Тогда отдай мою кровать!
— Брюки, правда, в чистке.
— Тогда неси один пиджак.
Малхаз положил кости на нарды и неохотно поднялся.
По улице ехала черная потрепанная машина. За рулем сидел Моше в черном смокинге с бабочкой. Рядом в белом смокинге — Мераб с цветами на коленях.
Моше хлопнул его по колену:
— Молодец! Что значит кровь! Вон у твоего Мераба мать грузинка — все. Полный кретин! А у тебя мать еврейка — по глазам вижу: культурный человек.
— А как с моим вопросом? — Мераба волновала сейчас только его проблема.
— С каким?
— Насчет денег.
Моше остановился и показал на возвышающийся над городом небоскреб.
— Вот этот домик видишь? Посчитай сверху три этажа. Посчитал? Вот это все Тенгиз. Если тебе не трудно, попроси Тенгиза, чтобы он меня к себе шлифовщиком взял. Можешь?