— А что это? — Мераб недоуменно разглядывал издали листок.
— Это обложка журнала «Америка».
Мераб приблизился. На картоне была наклеена большая фотография, где он схватил за грудки парня на блошином рынке. Внизу была надпись на русском языке: «Первый день Якоба Папашвили на Земле обетованной».
Мераб:
— Это что, та «Америка», которая у нас выходит?
— Да! Нравится?
— А это для чего? — спросил Мераб после паузы и показал на диктофон.
— Это для «Голоса Америки».
Мераб побледнел:
— Радио?
— Да! Так что ваши знакомые в России нас не только увидят, но и услышат. Хотите послушать?
Она включила диктофон. С пленки раздался голос Мераба:
— Какая перестройка? Вот наш главный инженер раньше за покрышку 50 рублей брал…
— Дай-ка на секундочку, — попросил Мераб.
— Пожалуйста, — Джейн протянула диктофон.
Мераб вынул кассету и протянул ей диктофон обратно:
— Подержи.
Он разломал кассету, бросил на землю, растоптал ногой и скинул остатки в канализационный люк.
— Вот так пусть они меня слушают!
И пошел.
Джейн догнала его и забарабанила кулаками по спине.
— Дикарь! Дикарь! Дикарь!
Мераб обернулся:
— Ты что делаешь, с ума сошла?
Джейн пыталась вцепиться ему в лицо ногтями, но Мераб схватил ее за руки.
— Негодяй! Это мой первый репортаж! — кричала разгневанная Джейн.
На ее крик из дверей участка выглянул полицейский.
— Что-нибудь случилось?
— Ничего не случилось, — поспешила успокоить его Джейн.
Полицейский пожал плечами и исчез. А Джейн повернулась и, всхлипывая, пошла.
— Джейн, подождите секундочку, — Мераб понимал, что поступил гнусно, но что ему оставалось делать?
— Отстань! — не оборачиваясь, сказала Джейн.
— Ну, подожди! Вставляй кассету, я снова все повторю.
— Нужен ты мне! Я там таких людей записала. — И Джейн, прислонившись к стене, зарыдала.
— Джейн, — позвал Мераб.
— Уйди! — Джейн была очень расстроена.
— Ну, что случилось? Другой репортаж сделаешь!
— Когда я его сделаю? Я утром улетаю, — и Джейн заплакала.
Мераб прислонился к стене рядом с ней, осторожно погладил ее по плечу.
— Ну, хватит, а? Зачем нервы тратить? Вот посмотрите на меня, — сказал он. — А у меня, если сегодня-завтра не вернусь, отца арестуют.
Джейн подняла на него глаза.
— А как я могу отсюда выехать? Если они решили, что я шпион? Никак! И что мне остается делать? Пойти и повеситься? Ну, ладно. Извините… — И, махнув рукой, Мераб пошел.
Джейн посмотрела ему вслед.
— Якоб!.. Подождите!
Мераб обернулся.
В большом помещении вдоль стен лежали расфасованные замороженные овощи и фрукты. За дощатым столом сидел Сеня в овчинном тулупе, валенках и меховой шапке. Напротив него сидели Джейн в накинутом на плечи ватнике и дрожащий от холода Мераб.
Сеня покрутил в воздухе пальцами.
— Это дело надо обмозговать.
Он встал, достал из шкафчика бутылку водки, три стакана и миску с замороженными огурцами. Разлил водку.
— Ну, со свиданьицем!
Мераб и Сеня выпили. Джейн чуть пригубила.
— В общем, так: я его через границу поведу, — сказал Сеня, взял огурец, уронил его на пол, нагнулся, кряхтя, поднялся.
— Дядя Сеня, вы мне только на карте покажите, где, а границу я сам перейду, — сказал Мераб.
— Ты? Без меня? Да ты и двух шагов не сделаешь! — возмутился Сеня.
— Сделаю. Я же служил в армии. А тут жара. Бегать надо, ползать, это трудно для вас.
— Мне?! Да ты знаешь, с кем разговариваешь? — Сеня достал из бумажника фотографию. — Гляди! Семен Клайн, командир разведки 43-го гвардейского полка!
На фотографии у Большого театра была запечатлена встреча фронтовиков. Среди других, там был Семен с полной грудью орденов.
— Я во время войны 123 раза к фашистам в тыл ходил. Кстати, я тебе об этом говорил? — повернулся Сеня к Джейн, с которой, кстати, он говорил по-немецки.
— Да, да, конечно, — поспешила согласиться Джейн, вспоминая сломанную Мерабом кассету.
Сеня:
— Ну-ка, заведи свою пленку. — И с гордостью сказал Мерабу: — Я ей интервью давал. Сейчас послушаем.
Мераб посмотрел на Джейн. Та грустно кивнула.
— Не надо. Мы только что слушали, — сказал Мераб, поспешив сменить тему. — Давайте выпьем за этот дом. Чтоб моя нога, впервые ступив сюда, принесла счастье, удачу и благополучие.
Сеня и Мераб выпили.
— Сейчас я вам на аккордеоне сыграю.
— Извините. Сеня, я должна идти, — Джейн встала.