Иван Сергеевич подобрался к аквариуму и забросил снасть. Два точных движения кистью — и заморская рыбка вылетела из аквариума.
Иван Сергеевич прошептал увлеченно:
— Клюет! — сунул рыбку в карман пиджака и тут же закинул снасть снова. Вторая рыбка затрепыхалась на крючке.
— Браво! — крикнула Розочка и захлопала в ладоши. — Иван Сергеевич, вы настоящий чародей!
Травкин оглянулся. Все плыло вокруг него, и только улыбающееся лицо Розочки, ее восторженные глаза виделись ему четко и ясно. Он, покачиваясь, подошел к ней и тихо спросил:
— Вы меня понимаете?
— Да, — так же тихо ответила Розочка.
— Будьте моей женой! — вдруг сказал — Иван Сергеевич.
По утренним улицам спешили на работу люди, мчались машины.
К киоску «Мосгорсправки» подошел Прохоров. Он встал, было, в конец очереди, но потом передумал, и подошел к окошечку.
— У меня с-срочный случай!
Очередь заволновалась:
— А почему без очереди?
Но Прохоров внушительно сказал:
— Мне надо ч-человека в с-сумасшедший дом отправить, ясно?
Очередь замолкла, уже глядя на Прохорова с уважением.
— Объясните, гражданочка, — всунулся Прохоров в окошечко. — Вот, ежели, п-п-п-приехали мы с одним человеком в Москву, а он манией величия болен, то…
— Три копейки! — не поднимая головы от справочников, сказала женщина.
Прохоров подал деньги и сказал:
— Скажите, куда заявление подать?
Женщина написала ему адрес.
Прохоров взял бумажку, с удовлетворением прочитал ее и бережно спрятал в карман.
В номере гостиницы зазвонил телефон. Иван Сергеевич сел на кровати и, не соображая, где он находится, часто заморгал. Рядом, на соседней кровати, раскинув руки и сладко причмокивая, храпел Миша.
Иван Сергеевич, наконец, очнулся и побежал к телефону.
— Алло!
— Товарищ Травкин?
— Я.
— Не кладите трубку. Верхние Ямки вызывают.
Иван Сергеевич замер у аппарата.
В дверь легонько постучали, и на пороге показалась Розочка с чемоданом и шубой в руках. Она положила вещи на стул и подошла к Ивану Сергеевичу. Потупив глаза, сказала:
— Иван Сергеевич, милый, я не спала всю ночь!
— Чего? — испуганно спросил Травкин.
— Я согласна.
— Чего? Простите, — Травкин только сейчас заметил, что стоит перед женщиной в форме футболиста тридцатых годов: трусы до колен, майка носки с резинками. Он бросил трубку, схватился за брюки и побежал в ванную.
В трубке что-то забулькало. Розочка взяла ее:
— Алло?.. Ивана Сергеевича?.. Позвоните попозже, он сейчас не может подойти. Он надевает брюки… Розочка… Хорошо, я передам… А кто говорит?.. Жена?.. Я передам, не беспокойтесь… До свидания. — Розочка повесила трубку и подошла к зеркалу.
Миша проснулся, включил радио и накрылся с головой одеялом.
— Здравствуй, Мишенька.
— Я ничего не помню, — виновато сказал Иван Сергеевич, выходя из ванной. — Двадцать лет не пил — и вот… Простите!
— Вы — чародей! Вы — настоящий антимещанин!
— А что я натворил?
— Ничего! все было просто очаровательно! Вы сварили колоссальную рыбацкую уху!.. Да… Звонила ваша жена, просила вам передать, — тут Розочка засмущалась, — блудливый кот… — добавила она очень ласково.
— Чего?!
— Блудливый кот.
— А что вы ей сказали?
— Я сказала, что вы надеваете брюки… а она…
— О-о-о! — Иван Сергеевич, схватившись за голову, сел на кровать.
— Иван Сергеевич, дорогой, не огорчайтесь! Мы поселимся где-нибудь в медвежьем углу, в шалаше. Будем рыбачить, ловить птиц, печь картошку на костре. Она вся такая черная, черная, а как разломишь — белая, белая и хрустит на зубах. Мы будем с тобой ходить утром по воду босиком, по прохладной росе, милый…
Миша окончательно проснулся, протер глаза и сказал с оттенком зависти и восхищения:
— Ну, ты и даешь, дядя Ваня!
— Я женат! — заорал Иван Сергеевич на Мишу. — У меня дети есть!
Миша пожал плечами, схватил одежду и скрылся в ванной.
— Иван Сергеевич! — воскликнула Розочка, в экстазе, прижимая руку Травкина к своей груди. — Если вы не свободны, неважно — мне от вас ничего, ничего не надо, клянусь! Я хочу только видеть вас всегда! Я буду вашим секретарем, домработницей…
— О-о-о! — снова застонал Травкин.
— Ну, хорошо, хорошо… Не надо!.. Иван Сергеевич, Мой милый, мой самый замечательный человечек, — страстно зашептала Розочка. — Знайте, что есть на свете любящее вас существо! И когда вам будет совсем плохо — позовите! Солнышко! — она заплакала.
Распахнулась дверь, и вошел запыхавшийся Любашкин с букетом цветов в руке.