Они прошли через какую-то странную комнату, где через грязные окна еле пробивался свет. На полу валялись штукатурка и обрывки обоев.
— Он что, здесь живет? — недоверчиво спросил Мераб.
— Нет, арендовал на время, — ответил один из парней.
Второй открыл большую дверь. За дверью была темнота.
— Прошу!
Мераб секунду подумал, затем резко развернулся и хотел ударить парня с перстнями, но тот профессиональным приемом поймал его руку и вывернул.
— Не надо. Тенгиз этого не любит.
Второй повторил:
— Прошу!
Мераб криво усмехнулся:
— Ну, пошли… пошли…
И шагнул в темную комнату. Дверь за ним закрылась. И вдруг, в кромешной тьме раздался нежный женский голос, который жалобно запел народную песню: «Лети, черная ласточка». Эту песню подхватил мощный мужской хор. Вспыхнул свет. В комнате, освещенной ярким светом хрустальной люстры, был накрыт большой праздничный стол.
За столом были Тенгиз, его гости, тамада, Моше. На сколоченной из досок эстраде сидел оркестр в национальных костюмах. Стены были завешены фиолетовым бархатом. Тенгиз поднял бокал:
— Дорогой Мераб! С той минуты, как мне позвонил хромой Альберт, ты мой гость. Давай выпьем за радость нашей встречи!
Официант поднес Мерабу большой рог с вином.
— Давай, — согласился Мераб. И упал в обморок.
По автостраде неслась знакомая нам спортивная машина. За рулем сидела аппетитная женщина. Рядом, положив ей руку на плечи, в арабском одеянии сидел Боря Париж с сигарой в зубах.
— У меня есть друг. Он тоже нефтяной магнат. Когда мы были маленькими, нам снился сон… — рассказывал Боря.
Навстречу проехал белый «роллс-ройс» с портретом Сталина на лобовом стекле.
Вел машину сам Тенгиз. Мераб сидел рядом.
Тенгиз разговаривал по телефону:
— Ты накрывай на стол. Мы через сорок минут будем.
Он положил трубку и сказал Мерабу:
— Это все Моше. Сюрприз! Сюрприз! Завтра же выгоню его в свою лавку.
— Зачем? Все очень красиво было.
— Да? Тебе понравилось?
Он нажал кнопку. Выехал мини-бар с напитками.
— Угощайся, дорогой… — И вдруг заорал: — Что он делает, сволочь?!
Из-за поворота выехал огромный рефрижератор и на скорости понесся прямо на «роллс-ройс». Тенгиз взял правее, грузовик тоже. Тенгиз затормозил. Мераб закрыл лицо руками. Рефрижератор затормозил в нескольких сантиметрах от бампера «роллс-ройса».
Тенгиз выскочил из кабины и заорал:
— Эй ты, осел, а ну-ка, выйди!
Из кабины грузовика вылез Сеня.
— А ну, иди сюда! — приказал Тенгиз.
Сеня подошел вразвалочку.
— Чего орешь? У тебя товарищ Сталин отклеился.
И показал пальцем за спину Тенгиза. Тенгиз обернулся, а Сеня молниеносным ударом указательным пальцем нанес ему свой знаменитый удар «Укус языка»! Тенгиз рухнул.
Мераб вылез из машины.
— Не нравится мне этот гусь, — покачал головой Сеня и радостно сказал Мерабу: — Залезай!
— Слушай, езжай, куда ехал. Больше ничего от тебя не хочу, — Мераб был очень обижен на Сеню.
— Ну, как знаешь.
Сеня повернулся к своей машине, затем взглянул на лежащего Тенгиза.
— Елки-палки! Кажись, помер. — Сеня наклонился к Тенгизу, послушал. — Точно, не дышит.
Мераб кинулся к лежащему Тенгизу, тоже склонился к нему.
— Нет, дышит.
И в этот момент Сеня нанес ему свой фирменный удар…
…и потащил его в машину.
Грузовик стоял на обочине шоссе. Мераб в полубессознательном состоянии сидел в кабине.
С песчаного бархана спустился Сеня, открыл дверь кабины, похлопал Мераба по щеке.
— Парень!.. Просыпайся. Петушок уже пропел.
Мераб открыл глаза, посмотрел на Сеню, потом на лежащие вокруг барханы.
— Ну вот! Раз Сеня сказал, что тебя переведет, значит, переведет! — сказал Сеня.
— Зачем через границу? Тенгиз спокойно все уладит.
— Нет, дорогой. Легально тебя отсюда никто не отправит. Если человека назвали шпионом — то это навсегда, — не согласился с Мерабом Сеня.
На бетонных столбах рядами была натянута проволока. За ней пять метров нейтральной полосы. И снова проволочное ограждение. Это — граница.
Сеня подвел Мераба к месту, где проволока была перерезана и с той, и с другой стороны.
— Видал?.. Чистая работа! — гордо сказал Сеня. — А ты говорил — сам. Тут такого наворочали, я еле разобрался. Электроника… Ну, хватит трепаться.
Сеня залез в карманы и вытащил оттуда конверт.
— Вот тут кое-какие денежки… Может, маловато, но что было.