— Не надо, — отказался Мераб.
— Молчи! И здесь адрес. Придешь по нему, спросишь Мустафу, скажешь, от меня. Он все сделает.
Мераб взял конверт.
— Дядя Сеня, я даже не знаю, как…
— Не знаешь — и не надо! Беги, беги, пока здесь никто не появился.
Он развернул Мераба и слегка подтолкнул в спину.
— Иди точно по моим следам. А то здесь мины.
Мераб, чуть прихрамывая, осторожно пошел по Сениным следам. Перешел границу, оглянулся.
Сеня прикладывался к своей фляге, махнул рукой:
— Беги, беги!..
Мераб побеждал.
— Погоди! Забыл! — закричал Сеня.
Мераб остановился.
Сеня по своим же следам перешел границу. Мераб пошел ему навстречу. Сеня снял с безымянного пальца обручальное кольцо.
— Если вдруг, с оказией, кто-нибудь из знакомых в Омск поедет, попроси, чтобы сходил на кладбище и положил на могилу моей жены, Марины Клайн.
Мераб быстро заговорил:
— Семен, пошли со мной, а? Ну что ты здесь один? У меня две комнаты.
— Нет, парень. Теперь здесь моя родина. Здесь меня и похоронят, ну беги! На том свете увидимся, там границ нет.
Мераб обнял его, поцеловал три раза и побежал. Он пробежал шагов пятьдесят, когда раздался взрыв. Мераба осыпало песком. Резко оглянулся.
На том месте, где он оставил Сеню, была большая воронка, валялись пограничные столбы и спутанная проволока…
С двух сторон приближались к границе военные джипы.
Щелчки фотоаппарата. Мераба фотографируют в фас, и профиль. Берут отпечатки пальцев.
В отличие от предыдущих фотографий, на этих Мераб выглядит очень печальным.
Поздняя осень. Ветер несет желтые листья. С минарета главной мечети доносится протяжное пение муэдзина. По улице бредет обросший, небритый Мераб в какой-то полурваной одежде. Он заходит в обшарпанный двор.
Поднимается по старой скрипучей лестнице. Стучится в дверь. Дверь открывает носатый турок.
Внутри в небольшой комнате спят на тахте и даже на полу дети, старики, женщины.
— Абдулла? — спросил Мераб по-арабски.
— А ты кто? — недоверчиво смотрел на него турок.
— Я от Мустафы.
— Постой… — вспоминая, удивленно сказал Абдулла. — Ты тот, который в прошлом году должен был прийти? Ты где был?
— Арабский язык в тюрьме учил, — ответил Мераб.
— Контрабанда?
— Нет. Израильский шпион.
Солнце заходит за горы, на склонах которых расположились черепичные деревушки.
— Все. Дальше сам иди. Туда, — показал на ущелье Абдулла.
Они стояли на горном плато.
— Грузия, — очень тихо сказал Мераб.
— Все время прямо иди. И не забудь руки поднять, чтобы пограничник видел, что у тебя оружия нет.
Идет мелкий дождь. Быстро несет мутную воду пограничная река. На той стороне пожелтевший лес, за лесом виднеется церквушка на склоне горы.
Мераб смотрит на ту сторону, тихо зовет:
— Пограничник!
Тишина. Только мелкий дождь стучит по воде…
…по траве, по листве деревьев.
Мераб, поднял руки над головой, медленно входит в воду. В одной руке у него Сенино кольцо. Он доходит до середины реки, останавливается и просит:
— Пограничник, не стреляй, браток. Дай хоть одной ногой на свою землю ступить.
С той стороны глухая тишина.
Заснеженное кладбище. Ряды могил и надгробий. На белом снегу перед одной из могил лежат две розы: белая и красная.
Мераб медленно поворачивается и идет по аллее, оставляя следы на свежем снегу.
Он выходит из ворот кладбища и бредет по зимней улице мимо высокого каменного забора. И, вдруг, из-за забора прямо к его ногам вылетает мяч.
Мераб останавливается, берет мяч, хочет бросить его обратно.
И в это время медленно открывается железная калитка. А за калиткой — свежая зеленая трава. А на зеленой траве в военной форме и пилотке с пятиконечной звездой, стоит Дод. Он манит Мераба рукой и говорит:
— Папашвили! Папашвили!
Мераб открывает глаза. Он лежит на нарах в тюремной камере, а над ним склонился солдат и трясет его за плечо.
— На выход. С вещами.
За столом в кабинете сидит человек в прокурорской форме. Перед ним какие-то бумаги.
— Гражданин Папашвили, прокуратура СССР, учитывая смягчающие обстоятельства, решила дело против вас в производстве прекратить.
Мальчики в белых черкесках заканчивают свой стремительный танец и замирают в эффектных позах.
Их фотографирует женщина в джинсах. Женщина опускает фотоаппарат, это Джейн, она улыбается.
— Очень хорошо. Теперь второй номер. Пожалуйста.