— Это я — Тамара, — таинственно прошептала женщина. — Софико, успокойся, такова жизнь!
— Твой муж Бенжамена убил!
— Что?! Как?! Где?! Когда?!
— Играли в карты в духане и — вот! Ванечка! — позвала Тамара охотника.
Но того уже не было под деревом.
— Ванечка! Ванечка! Где ты?
— Я здесь. — Охотник выглянул из подворотни, где прятался по малой надобности.
— Скажи ей! — велела женщина.
— А… убили, убили, — подтвердил охотник и снова спрятался.
Софико поставила на стол лампу, метнулась к комоду и вытащила из ящика простыню…
— Это для чего? — шепотом спросила проникшая в комнату Тамара.
— На бинты для Бенжамена. Если он еще жив. Софико вытащила из кованого сундука бурку, извлекла из какого-то закутка длинное кремневое ружье.
— А это?
— Для Луки. Ему надо бежать в горы… — Софико направилась, было, к двери, но остановилась и указала Тамаре на широкую тахту, где из-под лоскутного одеяла, как газыри черкески, торчали рыжие головки ее пятерых детей.
— Посмотришь за детьми! — приказала она и выбежала в темноту.
Софико, как была, в длинной белой рубашке, с папильотками в волосах, прижимая к груди бурку и зажав под мышкой ружье, бежала по залитым лунным светом пустынным улочкам ночного городка.
Когда она достигла середины площади, сверху, с боковой улицы, раздался бодрый звук зурны, и перед Софико появились в танце «убитый» и «убийца». За ними шагом следовал фаэтон. Додо в поповском одеянии спал на заднем сиденье, прикрыв лицо легкомысленным канотье.
— А-а! — взвизгивал Бенжамен, выкидывая коленца.
— Пьяница окаянный! — крикнула Софико и свалилась без чувств на мостовую!
Очнулась Софико на тахте в своей комнате.
— Выпей это. — Бенжамен поднес ей ко рту столовую ложку.
— Не хочу, не надо… — Софико слабо отвела руку брата. — Все, — сказала она, и по лицу ее потекли слезы. — Я ухожу.
— Софико, успокойся, я жив! Посмотри — жив! — Лука, как полено, держал под мышкой младшего сына, головой назад.
— Поверни ребенка, дурак, — тихо сказала Софико. — У вас нет ничего святого.
— Мы больше не будем, — пробормотал Бенжамен.
— А-а-а… Мне теперь все равно… — всхлипнула Софико. — Хотите — женитесь, хотите — не женитесь… Мне наплевать. Я ухожу.
— Слушай, женись ты на этой Мери, — сказал Варлаам Бенжамену. — Прекрасный загородный дом, усадьба, вот такие глаза. — Варлам пальцами показал, какие огромные и красивые глаза у невесты Бенжамена.
— Женись сам, если она тебе так нравится, — проворчал Бенжамен.
— Я бы тоже на ее месте ушла, — сказала восьмилетняя Цицино. — Полный дом бездельников. Всех надо напоить, накормить, обстирать. Дети неблагодарные: будто в зверинце выросли. Брат весь в долгах, пьяница… Муж ни то ни се, ни рыба ни мясо. Очень неудачный муж. А могла спокойно выйти за генерала…
— Что?! — взревел Лука и схватил дочь за косу. — Как ты смеешь так говорить о родном отце!!
Девочка завопила.
— Отпусти ребенка, изверг! — Софико вскочила, но тут же схватилась за сердце и со стоном упала на тахту. — Я умираю!
— Мама умирает! — заплакали дети. — Женись, дядя! Женись!
— Хорошо, хорошо, женюсь, — не выдержал он рева.
— Поклянись! — простонала Софико.
— Клянусь. Клянусь Варлаамом.
— Почему мной? — возмутился Варлаам. — Что, кроме меня, здесь никого нет, что ли?!
Духанщик Вано, стоя по колено в холодной быстрой воде, ловил рыбу. Он закидывал сеть, и она парашютом мягко ложилась в воду и пропадала в ней, захватывая врасплох глупую форель.
Дорога вилась, повторяя капризные изгибы быстрой рыжей реки. Бенжамен в сопровождении зятя держал путь к невесте в новую жизнь. Они шли по висячему мосту. На противоположном берегу реки виднелся духан «Сам пришел».
— Лука, — окликнул зятя.
Лука вобрал голову в плечи и энергично замотал головой. При одной только мысли о выпивке ему стало плохо.
— Пить не будем, просто посидим, — упрашивал Бенжамен.
— Нет, нет и нет! — угрюмо отрезал Лука. — Если я не довезу тебя до невесты, твоя сестра оторвет мне голову.
Бенжамен вздохнул.
«…Солдатушки! Браво ребятушки!» — донеслась бравая песня. Навстречу им по висячему мосту шел старый русский солдат в обтрепанном мундире. Рядом с ним гордо выступал маленький лохматый пес.
— Бог в помощь, православные! — громко приветствовал солдат Бенжамена и Луку. — Скажите, где тут Кутаис?
— Кутаис? — удивился Бенжамен. — Кутаис там. Вы оттуда идете, дедушка!