— Ближе, только князь не любит, когда ходят по его лесу.
Бенжамен с улыбкой попрощался с Като и пошел к лесу.
— Поу! Поу! — раздались звуки охотничьих рогов, и из дубовой рощи на дорогу высыпала группа верховых в сопровождении целой своры лающих псов. Егеря несли двух привязанных к палкам кабанов.
Впереди на взмыленном жеребце гарцевал генерал в отставке, потомственный князь Вамех Вахвари! Он был в расшитой золотом охотничьей куртке. Куртка была надета прямо на голое волосатое тело.
Бенжамен шел мимо княжеского замка, который красовался на вершине лысой, шелудивой горы.
Князь осадил коня.
— Кто это такой? — указав на Бенжамена ногой, спросил он своего управителя.
Лицо управителя — впрочем, как и лица всех остальных, включая и князя, — напоминало хорошо выжженный кувшин, покрытый черной свиной щетиной.
Управитель пожал плечами.
— Кто ты такой? — спросил князь Бенжамена.
— А ты? — Бенжамен смерил князя с ног до головы.
— Я — Вамех Вахвари!
— А я — Бенжамен Глонти!
— Так почему ты мне не кланяешься, Бенжамен Глонти? — строго спросил князь.
— А ты?
В это время один из княжеского окружения подошел к Бенжамену сзади и сбил с него шляпу.
Бенжамен обернулся.
Самодовольная улыбка, вызванная столь удачной проделкой, еще играла на лице нахала.
Бенжамен молниеносным ударом головы сшиб этого здоровенного человека, и тот покатился в колючки. Второго, стоящего рядом, Бенжамен резко ткнул локтем в живот, и, когда тот согнулся, ударил его рукой по щеке и одновременно коленом по загривку.
Охотники схватились за ружья.
Князь поднял руку.
Все замерли.
— Ну! — угрожающе сказал князь Бенжамену.
Бенжамен улыбнулся и отрицательно покачал головой.
Двор княжеского замка не соответствовал его наружному виду. Английские газоны, клумбы, висящие на суку детские качели, прогуливающийся вокруг изящной беседки павлин…
Из окна доносились звуки клавесина — играли Моцарта…
Суд вершился у конюшни.
Бенжамен был привязан к колесу арбы, а перед ним на массивном кресле с высокой спинкой, окруженный челядью, сидел Вамех Вахвари. Два охотника держали Бенжамена под прицелом.
— Возьми шашку, и отойдем на сто шагов, если ты мужчина! — зарычал Бенжамен.
Князь торжественно поднялся с кресла и произнес:
— После совещания суд присудил присутствующего здесь осужденного поцеловать генерал-майора лейб-гвардии Нежинского гусарского полка в отставке, кавалера орденов: Святого Владимира четвертой степени с мечами и бантом, Святого Станислава с мечами и бантом…
Управляющий деликатно прикоснулся к плечу князя и что-то шепнул ему на ухо. Князь подумал, кивнул.
— Святого Станислава с мечами без банта, князя Вамеха Вамеховича Вахвари поцеловать в то место, в которое вышеуказанный князь укажет! — И Вамех Вамехович Вахвари похлопал себя по ягодице.
— Теперь ты можешь похвастаться, что целовался с генералом, — весело добавил он.
Бенжамен зарычал от бешенства, рванулся, чуть не перевернул арбу.
Охотники взвели курки…
Тем временем была снаряжена спасательная экспедиция. Впереди несся выездной фаэтон Левана, сзади, заметно отстав, телега, набитая вооруженными чем попало людьми.
— Быстрей! — Сжимая рукоятку кинжала, Леван колотил по спине сидящего на козлах шарманщика Сандро. — Быстрей!
Сандро, не щадя, хлестал лошадей.
— Сколько у нас пороха? — спросил Леван шарманщика Сандро.
— Сейчас, коллега. — Шарманщик высунулся из фаэтона: — Петре, сколько пороха у нас?
— Чего? — не поняли в телеге.
— Пороха сколько? Пороха?!
— Три фунта!
— Доктор, простите за нескромность. — Скрипач, так и не успев снять белый халат, показал Левану пузырек. — Вот!
— Что это?
— Цианистый калий, доктор. Одной десятой достаточно, чтобы отравить всю Грузию. Накапаем им в ручеек… — мечтательно улыбнулся он.
Леван брезгливо отмахнулся от скрипача.
— Вот он! — вскричал Леван.
На дороге показалась унылая фигура Бенжамена.
— Леван, — сказал Бенжамен, высвобождаясь из объятий старого доктора, — мне нанесли страшное оскорбление! — Бенжамен шепотом, на ухо, сообщил какое.
— У-у-у! — взревел Леван и выхватил саблю. — Возьми саблю! Командуй! Камня на камне не оставим, по кусочкам разнесем, в порошок сотрем!
— Не надо, Леван, — сказал Бенжамен. — Он пожалуется царю, и нас всех вместе сошлют в Сибирь.