Джентльмены удачи
Георгий Данелия, Виктория Токарева
По желтой среднеазиатской пустыне шагал плешивый верблюд. На верблюде сидели трое в восточных халатах и тюбетейках. За рулем (то есть у шеи) восседал главарь — вор в законе и авторитете по кличке Доцент. Между горбами удобно устроился жулик средней руки Хмырь, а у хвоста, держась за горб, разместился карманник Косой.
Ехали молча, утомленные верблюжьей качкой.
— Хмырь, а Хмырь, — Косой постучал соседа по спине. — Давай пересядем, а? У меня весь зад стерся.
— Три рубля, — подумав, согласился Хмырь.
— Во жлоб! — возмутился Косой. — Доцент, а Доцент! Скажи ему!
— Заткнись! Пасть порву! — с раздражением отозвался Доцент.
— Пасть, пасть… — тихо огрызнулся Косой. — Во!..
В песке торчал колышек, а на нем табличка в виде стрелы: «Археологическая экспедиция №13, 2 км».
Жулики спешились. Косой внимательно стал глядеть себе под ноги.
— Тут, наверное, змеи, — предположил он.
— Какие еще змеи, — сказал Хмырь.
— Кобры.
— Уложи верблюда, — распорядился Доцент и стал карабкаться на вершину бархана, уходя в глубину кадра.
— Ляг! — приказал Косой верблюду. — Ложись, дядя!
Верблюд не обратил на приказ никакого внимания. Он стоял — старый и высокомерный, перебирая губами.
— Вась, Вась, Вась, Вась, — поманил Косой верблюда. — Доцент, а Доцент! Он не ложится!
— Пасть порву! — предупредил Доцент.
— Слышь? Пасть порву! — замахнулся на верблюда Косой. — Ложись, скотина, кому говорят?
Верблюд оттопырил губу…
Доцент и Хмырь, вползавшие на бархан, услышали смачный плевок и крик:
— А-а! Ты чего плюешься, дурак?! Шуток не понимаешь?! — вопил Косой. Он стоял весь оплеванный.
— Тихо ты! — одернул Доцент с бархана. С высоты он оглядывал перспективу в полевой бинокль.
До самого горизонта лежала пустыня, как застывшее море. Потом, приближенные биноклем, выступили какие-то древние развалины, палатки, люди…
Стояла ночь. Над пустыней взошла луна.
Возле входа в древнюю усыпальницу дежурил сторож. Он сидел на камне, положив берданку на колени.
За его спиной послышались шорохи. Старик обернулся, но не успел ничего увидеть, потому что его схватили, повалили, связали и засунули в рот кляп…
Сухо щелкнула в замке отмычка. Заскрипела дощатая дверь, наспех сколоченная археологами.
Жулики ступили в усыпальницу. Жидкий свет фонарика выхватил из темноты каменный свод, гробницу, дощатый стол. В углу стоял железный ящик.
Доцент достал из кармана связку отмычек, покопался в замке, и дверца ящика распахнулась.
Тускло блеснули золотом древний боевой шлем, кольца, монеты…
— А-а-а! — вдруг истошно завопил Косой. — Змея! Кобра!
— Молчи! — Доцент зажал тому рот рукой.
— Укусила! Кобра укусила! — бился Косой, отдирая ладонь Доцента от своего лица. — Хмырь, миленький, дорогой, не дай пропасть, высоси яд из ноги!
— Семь рублей, — согласился в темноте Хмырь.
Доцент нагнулся и, посветив фонариком, поднял с пола кривой ржавый гвоздь:
— Вот она, кобра твоя…
Косой моментально замолчал. И вдруг кто-то просто и отчетливо потребовал: «Руки вверх!»
Яркий слепящий свет фонаря осветил усыпальницу; растерянных жуликов и группу археологов, столпившихся у входа.
— А-а-а. Гости пожаловали… — бородатый ученый профессор Мальцев подошел поближе.
Доцент миролюбиво улыбнулся ученому и вдруг резким моментальным движением вышиб из его рук фонарь, сбил с ног, а о том, что было дальше, можно только догадываться: в темноте слышались одни вскрики и возня свалки.
— Поймал! — азартно закричал Мальцев, но тут подобрали фонарь и зажгли свет: все увидели лежащего старика сторожа и сидящего на его груди профессора…
— Бежали, — констатировал один из археологов.
Они бежали друг за дружкой, вытаскивая ноги из песка, а следом, чуть в отдалении, плавными широкими шагами шел верблюд.
— Я так и знал, что так будет, — ныл Косой. — Что я говорил?
— Эх! Зря потели… — пыхтя, огорчился Хмырь.
— Зря, да не зря, — возразил Доцент. Он сунул в мешок руку, и вот в зеленоватом свете луны тускло блеснул золотой шлем…
— Сколько весит этот шлем? — спросил полковник Верченко профессора Мальцева, разглядывая фотографию шлема. Разговор происходил в кабинете полковника.
— Пять килограмм двести сорок три грамма чистого золота, — быстро ответил Мальцев.
— Да… тяжелая шапочка, — покачал головой полковник.