Кремлевские куранты показывали без четверти двенадцать.
На даче за накрытым столом сидели Трошкин, Косой, Хмырь и Али-Баба. Трошкин поднял бокал и встал:
— Товарищи, — негромко начал он, — Гаврила Петрович, Вася, Федя. Пришел Новый год. И я вам желаю, чтобы в этом новом году у вас все было бы по-новому… всякое может случиться. Но знайте: где бы вы ни были и где бы я ни был, я всегда буду помнить о вас и обязательно вас найду… — Трошкин поочередно чокнулся с каждым и выпил.
Выпили и они.
— А теперь, — он улыбнулся и потер руки, — минуточку… — Он встал и пошел из комнаты.
— Куда это он? — спросил Косой Хмыря.
— А я знаю? У него теперь ничего не поймешь.
— А чего тут понимать? Где хошь, говорит, найду и горло перережу.
— Прямо насмерть?! — вытаращил глаза Али-Баба.
— А то как же. Он, говорят, Рябого бритвой по горлу чик — и приветик!..
— Совсем озверел, шакал, — вздохнул Али-Баба.
— Тук, тук, тук! — раздался радостный голос Трошкина. — Кто к вам пришел?..
Они подняли головы.
В дверях стоял Трошкин в маске Деда Мороза. Через плечо — мешок с подарками.
— К вам пришел Дед Мороз, он подарки вам принес! — продекламировал Трошкин. — Федя, поди сюда, — пригласил он.
— А что я такого сделал? — насторожился Косой.
— Иди, иди…
Косой приблизился.
Достав из мешка высокие пестрые носки, подшитые оленьей кожей; Трошкин вложил их в руки Косого:
— Носи на здоровье. Это домашние.
— А на фига мне они? У меня и дома-то нет.
— Будет, Федя. Все еще впереди, а пока и в тюрьме пригодятся.
— Только и знаешь, что каркать! — расстроился Косой и вернулся к столу, не испытывая никакой благодарности.
— Гаврила Петрович! — Трошкин продолжал речь Деда Мороза. — Это тебе, — он протянул Хмырю такие же тапочки.
— Спасибо, — поблагодарил Хмырь, заметно обрадовавшись, — настоящая шерсть… — по-хозяйски отметил он.
— И это тоже тебе, — Трошкин протянул Хмырю письмо.
Тот поглядел на конверт, прочел обратный адрес и быстро вышел из комнаты.
— А это тебе, Вася, — Трошкин подошел и протянул Али-Бабе его пару носков.
— Давай, — Али-Баба взял носки и сунул их в карман.
Трошкин снял маску и разлил по бокалам остатки шампанского.
— Ну, будем, — сказал он.
— Кислятина, — поморщился Косой. — Скучно без водки.
— А что — обязательно напиваться как свинья? — возразил Трошкин.
— А чего еще делать?
— А вот так посидеть, поговорить по душам.
— Я не прокурор, чтоб с тобой по душам разговаривать.
— Можно поиграть во что-нибудь, — предложил Трошкин.
— Хе! Во дает! — Косой восхитился наивностью предложения. — Нашел фрайера с тобой играть: у тебя в колоде девять тузов!..
— А необязательно в карты. Есть много и других очень интересных игр. Вот, например, в города — знаете? Я говорю: Москва, а ты на последнюю букву — Астрахань, а ты, Вася, значит, на «Н» — Новгород. Теперь ты, Федя.
— А что я?
— Говори на «Д».
— Воркута.
— Почему Воркута?
— А я там сидел.
— Ну, хорошо, Воркута. Теперь ты, Вася, говори на «А».
— Джамбул, — грустно сказал Али-Баба.
— При чем тут Джамбул?
— Потому что там тепло, там мама, там мой дом.
— М-да… Ну ладно, — махнул рукой Трошкин, — давайте тогда так: я выйду, а вы что-нибудь спрячьте. А я вернусь и найду.
— Ты бы лучше шлем нашел, — посоветовал Косой.
— Мы будем прятать, а ты в дырку смотреть, да? — недоверчиво отозвался Али-Баба.
— Ну хорошо, — терпеливо согласился Трошкин, — тогда пусть Федя выйдет и спрячет, а ты следи, чтобы я не подглядывал.
— Почему я? — обиделся Косой. — Чуть что — сразу Федя!
— Пасть разорву, паршивец этакий! — строго пообещал Трошкин.
— Пасть, пасть… — сразу струсил Косой и, взяв со стола спичечный коробок, пошел его прятать.
— Слушай, Доцент, ты когда-нибудь был маленький? — неожиданно спросил Али-Баба.
— Был.
— У тебя папа-мама был?
— Был.
— А зачем ты такой злой? Зачем такой собака?
Трошкин посмотрел на Али-Бабу троШкинскими своими глазами.
— Эх, Вася, Вася… — вздохнул он.
Скрипнула дверь. На пороге обозначилась безмолвная фигура Косого.
— Спрятал? — спросил его Трошкин.
— Хмырь повесился… — тихо и без всякого выражения проговорил Косой.
— с чувством пропел гардеробщик.
Налил себе стакан водки, чокнулся с человеком в кепке. Выпил и заплакал.