Кейтель, начальник штаба «Оберкоммандовермахт» — верховного командования вооруженных сил гитлеровской Германии, издал секретную директиву, в которой именем фюрера требовал «применять повсеместно самые решительные меры для того, чтобы в кратчайшие сроки подавить это движение». Он назвал его коммунистическим повстанческим движением и указывал, что «устрашающего действия можно добиться лишь с помощью исключительно жестких мер… Подлинным средством устрашения… может служить только смертная казнь».
Как видно, во исполнение этой директивы, содержание которой стало известно после разгрома фашистской Германии, командующий Центральным фронтом генерал фон Клюге, воевавший в Белоруссии, подписал приказ, грозящий населению смертью через повешение за укрывательство красноармейцев и помощь партизанам. В приказе специально оговаривалось, что наказание распространяется и на женщин. Генерал предупреждал также о том, что с шестнадцатого октября 1941 года за любой ущерб, нанесенный германской армии, в случае, когда не обнаружат виновного, будут браться заложники, и если виновный добровольно не объявится в течение двадцати четырех часов, этих заложников казнят.
В городах и местечках Полесья, как и всей Белоруссии, засвирепствовали так называемые «эйзантцгруппы» — оперативные группы, или, проще говоря, карательные отряды. Головорезы из эсэсовцев и гестаповцев, полевой жандармерии и полиции, в которую набрали предателей, не щадили ни стариков, ни женщин, ни детей. Провели они «операцию устрашения и возмездия» и в селе Березовичи.
Хмурым октябрьским днем в село прикатил на длинной черной легковой автомашине эсэсовский чин. Его сопровождал отряд военных мотоциклистов. Плоский, как оструганная доска, в серой прорезиненной накидке и фуражке с высокой тульей, в пенсне, за которым бегали маленькие злые глаза, он прошелся, старательно обходя лужи, по двум улицам, встал у разрушенной во время партизанского налета хаты и, скривив тонкие губы в ядовитой усмешке, сказал:
— М-да, потрепали вас партизаны…
— Никто из нас в том бою не участвовал, господин оберштурмбанфюрер, — попытался объяснить ему один из офицеров гарнизона, но он сморщил бледное, худое лицо и пренебрежительно махнул рукой.
— Благодарите бога, что не участвовали, иначе б гнили, как ваши предшественники, в мокрой могиле.
Офицеры потупились. Снова ядовито усмехнувшись, эсэсовец пошел в отведенную ему хату. Накидку он бросил на стул, фуражку положил на край большого стола. Поправив серебряный жгут под витым погоном на правом плече и черную повязку со свастикой в белом кругу на левой руке, он пригладил ладонью редкие рыжеватые волосы, уселся, вытянув длинные ноги в блестящих хромовых сапогах, и сказал адъютанту:
— Пусть войдут!
Молодой адъютант в звании гауптшарфюрера СС, то есть старшего унтер-офицера, выскочил за дверь и жестом позвал офицеров. Их было восемь. Они вошли по старшинству, встали вдоль стены.
— Садитесь, — буркнул эсэсовец и, когда все сели, не сводя с него напряженного взгляда, обратился к коменданту гарнизона: — Докладывайте, обер-лейтенант.
Комендант вскочил, одернул френч, щелкнул каблуками и сказал, что вверенный ему гарнизон несет охрану села и аэродрома. Все необходимые меры для успешного отражения возможных повторных налетов партизанских банд приняты. Часть жителей деревни ушла с партизанами после известного господину оберштурмбанфюреру нападения, а оставшиеся прочесаны, проверены, подозрительные взяты под стражу, в настоящее время проводится расследование их связей. Арестован также бывший староста, который халатно относится к своим обязанностям.
— Он был назначен или избран? — спросил эсэсовец, иронически усмехнувшись перед тем, как произнести слово «избран».
— Назначен, господин оберштурмбанфюрер.
— Тем лучше. — Эсэсовец поднялся, прошел на прямых, негнущихся ногах к окну, распахнул его и, вернувшись к столу, повторил: — Тем лучше. Этого бывшего старосту вздернете первым. На глазах у всего села. Объявите, что мы тоже не любим изменников. Как говорят русские, убьем двух зайцев.
Он не то фыркнул, не то чихнул, снял пенсне, близоруко щурясь, протер белоснежным платком стекла. Комендант переступил с ноги на ногу и невпопад сказал, что радиотелефонная связь с аэродромом работает бесперебойно. Эсэсовец, снова нацепив на приплюснутый нос очки, пожал плечами.
— Ваша главная обязанность, обер-лейтенант, надежно прикрывать аэродром с юго-западного направления, — сказал он.