— Когда он вышел… покашлял, у меня оборвалось сердце, — сказала Наталья.
Максим Макарович усмехнулся.
— У таджиков есть поговорка: «Хорошего петуха видно по шпорам». Давлят с детства знал свое дело, — сказал он таким тоном, будто и впрямь был уверен в Давляте с самого начала и ни капельки не волновался.
Официальная часть завершилась приглашением на бал, и все оживились, торопясь выйти на свежий воздух. Подняв цветы высоко над головой, Наталья и Шура устремились навстречу Давляту.
— Поздравляю, дорогой! — закричала Наталья и, сунув ему в руки букет, обняла и осыпала быстрыми горячими поцелуями.
Шура тоже расцеловала его. Крепко обнимала Оксана Алексеевна, тискал руку и похлопывал по плечу Максим Макарович. Вырос перед глазами майор Тарасевич. Поздравив, он с улыбкой сказал:
— Ну что, Оксана Алексеевна, хорош? Правы мы были тогда?
Оксана Алексеевна засмеялась, нагнула голову Давлята, поцеловала его в лоб и ответила:
— Для меня он прежний ребенок…
В окна ворвалась мелодия вальса, и молодые умчались танцевать. Едва они появились на плацу, где играл оркестр, как к ним подлетели пять или шесть новоиспеченных командиров, товарищей Давлята. Шура тут же закружилась в танце с веселым белозубым Тухтасином Ташматовым, а Наталья взяла Давлята под руку и твердо сказала:
— Я только с ним.
И никто больше не пытался увести ее, весь вечер они танцевали вальсы, фокстроты, танго и румбу, ничего не пропустив. Они были превосходными танцорами, любое движение исполняли быстро, легко и весело.
— Как хорошо мне и радостно, и знаешь, что хотелось бы? — говорила Наталья. — Чтобы этот вечер продолжался долго-долго и так же долго мы были вдвоем.
— А разве не лучше быть вместе всю жизнь, чем один даже самый долгий вечер? — спросил Давлят с замирающим сердцем, готовый и на отчаяние, и на восторг.
— Это зависит от тебя, — кокетливо улыбнулась Наталья.
— Ах, если от меня, то завтра, да, завтра же отправимся в загс.
Наталья лукаво стрельнула глазами.
— Так быстро?
— Ну, а что, зачем тянуть? — сказал Давлят и, засмеявшись, ей в тон прибавил: — Или прислать взвод сватов?
— Подумаешь, взвод…
— Милая, — прижал он Наталью к груди, — да если понадобится, пришлю и дивизию!
Наталья склонила голову ему на плечо и сказала:
— Мы сами себе сваты, Давлят. Надо только объявить родителям.
— Да, конечно… Послушай, а если они скажут, что прежде тебе надо окончить институт, тогда как?
— В том-то и дело, товарищ лейтенант, что взять любимую труднее, чем крепость, — снова пошутила Наталья. — Придется демонстрировать свое тактическое искусство.
— Что, в лоб атаковать? Или совершим обходной маневр?
— Мне, очевидно, надо поговорить с мамой, тебе — с отцом.
— А Шура будет нашей связной, — засмеялся Давлят. — Лучшей тактики не придумать!
Так они и решили, и после бала Давлят проводил Мочаловых до дома майора Тарасевича, а сам вернулся в училище, на свою курсантскую койку, на которой предстояло провести еще несколько ночей.
— Молодец, товарищ лейтенант, красивая девушка, — сказал ему старшина Василий Егоров, совершавший обход казармы. — От души говорю — красивая! И впрямь, как говорил ваш поэт, сокровище, дороже которого нет.
— Жаль, товарищ старшина, что нам с вами расставаться, — сказал Давлят, опустив глаза.
— Разве без надежды на встречу? — улыбнулся Егоров. — Значит, на свадьбу не пригласите?
— Нет, что вы! — покраснел Давлят. — Как могли подумать? Да мы… я… я обязательно хочу, чтобы вы были на свадьбе. Слышите, старшина, обязательно!
— С удовольствием буду, — сказал Егоров и, подмигнув, прибавил: — Особенно если приказываете, товарищ лейтенант.
— Да, приказываю, — засмеялся Давлят. — Конечно, приказываю, товарищ старшина!
— Спасибо. Не смею больше задерживать. Спокойной ночи, — сказал Егоров и, порывисто обняв Давлята, скрылся за углом коридора.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Вернувшись с выпускного вечера и отпустив жен и детей спать, Максим Макарович Мочалов и майор Николай Петрович Тарасевич засели на кухне и проговорили почти до рассвета. Речь шла о самых разнообразных вещах, начиная семейными заботами и кончая международным положением. Оно было весьма острым, о чем говорилось на XVIII съезде партии.
Новая империалистическая война разрасталась, втягивая в свою орбиту все больше стран и все ближе подкатываясь к нашим границам. В середине марта, как раз в дни работы съезда, фашистская Германия оккупировала Чехословакию, в конце марта пал героический Мадрид, в начале апреля Муссолини напал на Албанию, а в эти июньские дни разворачивались события на реке Халхин-Гол.