— Плохо, — удрученным голосом произнес Давлят, продолжая держать руки по швам.
— Ну-ну, так уж и плохо? — ухмыльнулся комиссар. — Пойдем, веди на позиции.
Давлят, однако, не сдвинулся с места. Он подумал, что вести комиссара полка на передовую опасно. Случись что-нибудь, в первую очередь спросят с него и будет ЧП на ЧП. Ему еще за два предыдущих чрезвычайных происшествия отвечать, и поговорка «Семь бед — один ответ» — утешение слабое.
— Товарищ комиссар, я вам отсюда все покажу, — сказал Давлят.
— Пошли, пошли, лейтенант! — весело произнес комиссар и, намекая на вчерашний разговор Давлята с командиром полка, шутливо прибавил: — Хотите, чтоб и я обвинил вас в нарушении приказа?
Давлят тряхнул головой и пошел впереди. На том небольшом отрезке пути, который предстояло преодолеть, он успел сказать комиссару, что пропавшие бойцы не нашлись. Последние его слова заглушил вой мины, пущенной финнами. Комиссар бухнулся в снег рядом с Давлятом. Когда прогремел взрыв и отсвистели осколки, он проворно поднялся.
— Я знаю о них, лейтенант, — сказал он.
Давлята поразило, что он так спокойно относится к случившемуся. Наверное, он человек большой выдержки. Будь на его месте командир полка, после вчерашнего наверняка спустил бы шкуру. Ведь эти трое могли не только погибнуть, они могли попасть в лапы врага или дезертировать; это, конечно, мало вероятно, но все-таки сбрасывать со счета нельзя. Почему же комиссар не придает значения столь чрезвычайному происшествию?
Чем дальше Давлят продвигался с комиссаром по передовой, тем больше изумлялся. Комиссар держался как рыба в воде. Под методичным прицельным обстрелом он то ловко полз по-пластунски, то мчался бегом, то с маху залегал или просто приседал на корточки под каким-нибудь валуном. Скатываясь в окоп к бойцу, он начинал расспросы с шуток-прибауток.
— Итак, товарищ Волков, будут ли жалобы на трескучий мороз? — спрашивал он, хорошо зная, что́ больше всего изводит бойцов.
Красноармеец Волков начинал улыбаться.
— Сдается, товарищ комиссар, нас прислали сюда поморозить.
— Нет-нет, упаси бог! С чего вы взяли?
Улыбка растягивалась от уха до уха.
— Так что ежели еще деньков десять тут постоим, как есть померзнем, товарищ комиссар. Против мороза-то первое средство движение.
— Ага, движение? А в какую сторону двигаться?
Волков посмотрел в сторону белофинских позиций. Комиссар усмехнулся.
— Ваш командир, лейтенант Сафоев, считает усилия напрасными и отменяет приказ на атаку, а вы, красноармейцы, рветесь вперед, спрашиваете, когда придем в движение. Кому же нам верить?
Волков на минуту задумался, потом сказал:
— Ежели про вчерашнюю атаку говорите, то прав наш товарищ лейтенант. Невмоготу было… Ну-тка пожалуйста, сами объясните, товарищ комиссар, отчего так получается, что тужимся-тужимся, аж жилы хряпают, а все не выходит? Чисто челноки снуем: вперед-назад, вперед-назад, — доколь же сновать?
Комиссар рассмеялся.
— Теперь, товарищ Волков, сделаем так, что не челноку — молнии подобно рванетесь вперед. Нужно только чуть-чуть потерпеть.
— Есть потерпеть, товарищ комиссар!
Мартынов прошелся по всему расположению роты и побеседовал чуть ли не с каждым красноармейцем, И только когда вернулись в землянку и сели перекусить, он сказал, словно лишь теперь вспомнив:
— Да, те три бойца… Они чуть не попали в плен.
— В плен?! — воскликнул Давлят, подумав, что сбываются самые худшие предположения. — Каким образом? Они что, направились к финнам?
— Наоборот, финны к нам направлялись. Разведчики. Хотели взять «языка».
— Тут что-то не так, — недоуменно пожал плечами Давлят. — Не может быть, чтобы финские разведчики прошли через роту.
— Нет, это случилось в расположении соседей. Ваша тройка, решив скоротать путь до полевой кухни, свернула налево и пошла ложбиной. Ну, а как стали выбираться из ложбины, тут и столкнулись нос к носу с финнами. Те наставили автоматы — делать нечего, пришлось нашим поднять руки. Один финн держит на прицеле, второй подходит обезоружить. Не знаю, как там получилось, только кто-то сумел двинуть этого второго финна ногой в пах и насел на него. Но первый не растерялся, открыл пальбу, одному зацепил плечо, другому чуть лоб не прострелил, третьего ударил ножом в бедро, С трудом одолели его, связали обоих и потащили с собой, попали к соседям. Ну, соседям, естественно, нежданная радость, переправили пленных в штаб своей дивизии. Мне это рассказали много спустя после вашего звонка, почти перед самым выходом к вам.