Узнав, что Джей Би зарезали, Лаура на секунду прикрыла глаза.
– Продолжай.
– Я ни о чем не думала. Просто подбежала к нему и попыталась его оживить. Не добившись результата, попробовала вытащить нож. Я кричала и тащила нож одновременно, но чертова штука никак не вытаскивалась.
Лаура сдержала стон. Отпечатки пальцев Ширли остались на орудии убийства.
– Я поняла, что он мертв, – продолжала Ширли надломленным голосом. – Тогда я обняла его. Я плакала и баюкала его, и просила прощения за все плохое, что сделала ему в прошлом. Я говорила, что, если бы могла вернуть время назад, я бы все изменила. – Она помолчала. – И тут вошел Ленокс.
– Тебя там обнаружил Ленокс?
Ширли кивнула.
Лаура представила эту сцену: Джей Би с ножом в груди и Ширли, вся в крови, плачущая и просящая прощения.
– Что он сказал?
– Единственными словами этого дуралея были: «Боже правый, что вы натворили?» После этого он бросился к Джей Би, понял, что тот мертв, и стал вызывать полицию. Я пыталась объяснить ему, что не имею ничего общего с убийством, но он словно окаменел. – Она пожала плечами. – Ты же знаешь, он меня никогда не любил. Он всегда считал, что я Джей Би не пара.
– Что из этого ты рассказала Амосу?
– Все. – Ее тон стал неприязненным. – Он обманул меня, Лаура. Я думала, он приехал как друг, и потому, когда он начал расспрашивать меня, рассказала ему всю правду, вот как тебе. И тут его поведение резко изменилось. Он превратился в шерифа Амоса Уилсона, блюстителя закона. Ему даже хватило наглости припомнить тот двадцатипятилетней давности инцидент в Далласе с Люком Мендесом. Можешь себе представить? Он говорил таким тоном, словно я только и делаю, что режу.
– Амос предупредил тебя, что ты не обязана рассказывать ему что-либо без адвоката?
– Не помню… Кажется, да.
– Почему ты не послушалась его?
Ширли негодующе посмотрела на нее:
– Что с тобой? Ты говоришь так, будто я виновна. Ты что, не услышала ни слова из того, что я сказала? Я не убивала Джей Би. Соответственно, мне нечего скрывать. Кроме того, где мне найти адвоката в час ночи? В этом захудалом городишке, где все относятся ко мне как к тифозному больному.
Лаура сжала ее руку.
– Я знаю такого адвоката.
Прежде чем она успела продолжить, вошел Амос.
– Вы закончили, Лаура?
Лаура встала в тот самый момент, когда санитары вывозили каталку. Все, что она смогла увидеть, – это тело Джей Би, уложенное в пластиковый мешок, но от этого события сегодняшней ночи стали еще мрачнее. Она отвела взгляд.
– Да, мы закончили.
Ширли вцепилась в ее руку мертвой хваткой.
– Ты ведь не допустишь, чтобы меня отвезли в тюрьму одну, правда?
– Мне нужно сделать телефонный звонок, мама. Ты езжай с Амосом, а я скоро туда приеду.
– Что они собираются со мной делать?
– Все как всегда – отпечатки пальцев, фотографии. – Она мягко высвободила руку. – Ты там пробудешь совсем недолго, мам. Обещаю, что все выяснится очень скоро. Только запомни хорошенько: ничего не говорить и не подписывать, пока я не приведу адвоката.
Ширли кивнула.
Когда Амос с помощниками вышли, Лаура перевела дыхание и повернулась к Леноксу, бесшумно появившемуся в комнате. Его лицо белело застывшей маской, глаза блестели от горя и слез. Замечание Ширли о том, что он никогда ее не любил, как и многое другое из того, что она говорила, было преувеличением. Осторожный по натуре, Ленокс относился к певичке поначалу с некоторым недоверием, пока, наконец не убедился, что Джей Би счастлив как никогда. Неприятие пришло позже, когда Ширли объявила о своем отъезде.
Впервые за то время, что знала англичанина, Лаура почувствовала к нему легкую неприязнь. Без сомнения, его заявление в полицию отнюдь не способствовало укреплению позиций Ширли. Но сейчас не время открывать дискуссию. Потом, когда все успокоится, она с ним поговорит.
– Где Тед? – спросила она.
– Уехал в Даллас повидать приятеля. Мне, правда, удалось с ним связаться. Он уже на пути сюда.
– Хорошо. – Она прошла к бару, подняла трубку телефона и набрала номер Стюарта. После четвертого звонка включился автоответчик.
– Стюарт, ты дома? – Она подождала, чтобы дать ему возможность снять трубку. Ответом было молчание. Она глубоко вздохнула. – Стюарт, Джей Би убит, а моя мать арестована за убийство. Ты мне очень нужен, поэтому позвони мне сразу, как только вернешься. Я буду на ранчо. – Затем, испугавшись, что совсем расклеится, повесила трубку.
Когда она обернулась, Ленокс уже исчез. Было слышно, как внизу, в холле, работает группа экспертов, собирая отпечатки пальцев и фиксируя другие вещественные доказательства.
Лаура взглянула на каминные часы. Без четверти два. Где может быть Стюарт в такое время? Он никогда не задерживался на работе после шести. Он предпочитал работать дома, иногда до поздней ночи. Но если он был дома, то почему не подошел к телефону?
Через десять минут она снова набрала его номер. На этот раз, когда включился автоответчик, она издала вздох отчаяния и повесила трубку.
Затем, осознав, что если просидит без действия еще хотя бы минуту, то сойдет с ума, схватила ключи от машины и выскочила наружу.
Дом Стюарта был темным, когда она въехала на место парковки, но его «порше» виднелся на месте, поблескивая в свете уличного фонаря. Девушка позвонила, но ответа не последовало, и она начала безостановочно жать на кнопку звонка, пока, наконец, в окнах спальни наверху не загорелся свет. Несколько секунд спустя дверь резко распахнулась, и появился Стюарт в темно-синем велюровом халате поверх бледно-голубой пижамы. На нагрудном кармашке старинной английской вязью были вышиты его инициалы.
– Лаура, – он взъерошил волосы, – что, собственно, ты?..
Она не дала ему закончить, бросившись внутрь и резко развернувшись.
– Почему ты не отвечал на звонки?
Он закрыл дверь и обернулся.
– Наверное, я не слышал. У меня обострилась аллергия, и я принял аллерест перед сном. Должно быть, под его воздействием я отключился. – Он засунул руки в карманы халата. – А что? Что случилось?
Что-то в интонации его голоса и то, как отстраненно он держался, сразу насторожило ее. Она взглянула на столик в прихожей, где он держал свой автоответчик. Красный индикатор, сигнализирующий о том, что сообщение записано, не мигал.
Рот ее непроизвольно приоткрылся, она посмотрела ему в глаза.
– Ты слышал мой звонок, – произнесла она, настолько пораженная его откровенной ложью, что не смогла подобрать соответствующих слов, чтобы выразить свое потрясение. – Ты прослушал мое сообщение… и что потом? – Она замотала головой, не желая верить своим глазам. – Вернулся обратно в кровать? Так?
Он в замешательстве покраснел.
– Я собирался позвонить тебе утром.
– «Утром»?! Моя мать в тюрьме, Стюарт! Ее обвиняют в преступлении, которого она не совершала. Ты – единственный человек, к которому я могу обратиться. Единственный человек, который может нам помочь, а ты даже не ответил на звонок?
– Лаура…
– Я твоя невеста, в конце концов! Не просто рядовой случай из практики. Как ты мог, выслушав мое сообщение и узнав, что произошло, что я испытываю, вернуться в кровать?!
– Ты перевозбудилась. Давай я налью тебе чаю…
– Я не хочу чаю! Мне нужна твоя помощь! Я хочу, чтобы ты поехал со мной в тюрьму округа и оформил освобождение моей матери под залог.
Его покрытое ровным загаром лицо побледнело.
– Что?
Она прикрыла глаза, затем открыла вновь.
– Я что, говорю на суахили? Я хочу, чтобы ты, Стюарт, представлял мою мать.
Он засмеялся коротким смешком ошеломленного человека, как будто она сказала что-то очень глупое.
– Лаура, я обвиняю преступников, а не защищаю их.
– Моя мать не преступница. Она не совершала убийства.
– Тем не менее, я не могу…
– Ты можешь взять отпуск за свой счет у себя в прокуратуре, чтобы быть защитником в этом деле. Все так делают, и ты знаешь это. Я заплачу, – добавила она, уже нимало не заботясь о том, задевает его гордость или нет. – У меня есть некоторые сбережения.