Фары пронзали темноту, когда она мчалась по сельской дороге. Она зевнула и сосредоточилась на том, чтобы оставаться между линиями разметки. Чем быстрее она получит добавки и вернется в дом, тем лучше.
Но как только она свернула на центральную улицу, завеса дождя накрыла лобовое стекло. Гроза усилилась, и теперь дождь потоками обрушивался с неба. Элли не могла видеть впереди лобового стекла даже на дюйм.
Вцепившись руками в руль, она как можно мягче нажала на тормоза, стараясь не сорваться в крен. Как только показалась обочина, она осторожно съехала на нее и остановила грузовик.
Дождь превратился в проливной ливень. Сейчас ей не следовало вести машину. Она могла погибнуть. Или убить кого-нибудь еще. Слушая, как дворники стучат по стеклу и как ревет печка грузовика, она в замешательстве размышляла.
Наблюдая за тем, как дождь стекает по боковым стеклам, Элли ждала.
Она почувствовала, как ее веки снова опускаются. Бороться с собой не получалось. Она выключила стеклоочистители. Едва чувствуя, как слезы катятся из глаз, Элли смотрела, как запотевают окна вокруг нее... и позволила глазам закрыться.
Глава 34
Кэрри собиралась сотворить нечто ужасное, второй самый страшный поступок в ее жизни.
Ей потребовалась целая вечность, чтобы добраться до асфальтированной дороги. Теперь она стояла на обочине и дрожала. На улице похолодало. Она увидела свет встречного транспорта. От яркого света она по-совиному моргнула и помахала рукой в воздухе.
Мимо нее проехал грузовик, разбрызгивая грязную воду. Она вовремя уклонилась от удара, затем сморгнула дождь с глаз и снова зашагала вперед.
Кэрри заметила, что стоп-сигналы загорелись красным светом, затем автомобиль дал задний ход. Когда он оказался рядом с ней, водительское окно опустилось.
На водительском сиденье сидела пухлая женщина средних лет.
— Что, ради бога, ты делаешь здесь под дождем, милая? — спросила она, озабоченно разглядывая ее лицо.
Слезы и дождь катились из глаз Кэрри.
— Я заблудилась. Вы можете мне помочь?
Женщина кивнула.
— Да, конечно. Давай. Залезай.
Через несколько минут Кэрри сидела в грузовике женщины, насквозь промокшая на кожаном пассажирском сиденье. Задав несколько вопросов, женщина замолчала. Но Кэрри видела, как каждые несколько секунд она бросает на нее косые взгляды. Радио негромко вещало проповедь какого-то мужчины. Деревья проносились мимо, приближая ее к месту назначения.
В прошлый раз она выбралась через окно, чтобы вернуться к себе домой. Но в этот раз собиралась пойти в другое место — и проделать нечто гораздо более сложное.
Кэрри закрыла глаза и вспомнила ощущение руки Элли в своей. Мягкие, заботливые руки Элли, но она знала, что после сегодняшнего дня больше никогда их не почувствует.
Она собиралась сделать то, что очень разозлит Элли. И многих других людей.
Она закрыла глаза и попыталась отдышаться.
***
За неделю до убийств
Время всегда медленно текло в те дни, когда их отец должен был вернуться домой.
Пару месяцев назад отец Кэрри купил лотерейный билет на местной заправке и выиграл 1,2 миллиона долларов. Это позволило их семье переехать из трейлера, где росли девочки, в Шерманс Лэндинг, район, который Кэрри никогда раньше не видела. Дом оказался раз в десять больше старого трейлера, если не в сто.
Огромный, красивый дом, который ее мать, похоже, не имела ни желания, ни умения полностью обставить. Сейчас мебель в гостиной состояла из кожаного дивана, тумбочки с лампой и телевизора с большим экраном.
Обстановка в доме такая скудная, что, если кто-то кричал достаточно громко, его голос отдавался эхом. Но девочки не хотели кричать, когда рядом находилась их мать. Она использовала все, что могла, как предлог, чтобы шлепнуть, накричать на них, обозвать Зои... в общем, просто сделать их жизнь невыносимой.
Семья Кэрри служила живым доказательством того, что за деньги счастья не купишь, потому что они и близко не были счастливы. На самом деле, Кэрри не сомневалась, что с тех пор, как они выиграли деньги, ее родители ссорились еще больше.
Единственное, что ее родители по-прежнему делали вместе, — было Это. А когда они не занимались этим, ее отец спал в отдельной спальне на матрасе, в то время как ее мать ночевала в главной спальне на совершенно новой кровати.
В тот вечер Кэрри удивилась, когда увидела свет фар на потолке их спальни. Она выглянула в окно и узнала грузовик, который только что подъехал. Он принадлежал одному из папиных коллег, который обычно подвозил его после возвращения с работы. Папе не разрешалось парковать свою машину в этом районе.
Они с Зои лежали в постели. Зои спала, Кэрри читала.
— Он дома! — Кэрри завизжала, тряся сестру, но Зои не двигалась.
— Зои, это папа. — Зои хрюкнула и перевернулась. Обычно Зои первой вскакивала с кровати и выбегала из спальни, чтобы увидеть его, но не сегодня. Она совсем не походила на себя с того дня, когда их мать сказала Зои, что ненавидит ее. Кэрри беспокоилась о ней. Но сейчас она не хотела об этом думать. Она хотела увидеть отца. Она так обрадовалась, что он дома.
Через несколько минут Кэрри и ее отец сидели вместе на диване в гостиной. Редко удавалось побыть с ним наедине. Как бы она ни любила свою сестру, Зои всегда отнимала то немногое время, которое у них появлялось.
Он развел огонь в камине, и они сидели вместе, Кэрри ела изюм, пока ее отец пил пиво. Ей нравился запах пива в его дыхании. Обе девочки согласились, что это один из их самых любимых запахов, потому что он заставлял их думать об отце.
Кэрри не заблуждалась. Она знала, что у ее отца есть недостатки. Он не проводил достаточно времени со своей семьей. Не всегда говорил правильные вещи. Не всегда соблюдал закон. Иногда он совершал жестокие поступки из простой подлости, например, стрелял в диких свиней в лесу ради забавы — то, от чего у Кэрри всегда сводило живот.
Но она предпочитала не думать об этом. Она просто хотела наслаждаться его вниманием. Отец оставался единственным безопасным убежищем в их жизни. Он не был идеальным, но ей и не нужно от него этого.
В отличие от матери, отец никогда не повышал голос и не поднимал руку. Он обходился с ней и Зои по-доброму... и Кэрри любила его безоговорочно. И она, и Зои любили. Когда появлялся, он обычно любил водить их куда-нибудь: на автошоу, на тракторные гонки, на родео, стрелять по глиняным мишеням и по пивным банкам на пнях.
Когда папа находился дома, они обе приносили ему пиво. Делали для него начос, выкладывая американский сыр на чипсы тортильяс и разогревая их в микроволновке. Снимали с него ботинки и носки и заменяли их его любимыми тапочками. Их мать ничего для него не делала. Она даже не потрудилась выйти из спальни с тех пор, как он вернулся домой, но ему, похоже, все равно.