— Столик заказан.
Я заколебался, и Шона это почувствовала.
— Пойдем, Бек! Будет весело. Совсем как в старые добрые времена в колледже. Помнишь, когда мы с тобой кадрили цыпочек?..
— Я никогда не кадрил цыпочек.
— Хорошо, я кадрила без тебя. Надевай пальто и идем.
Я сдался и пошел одеваться. Около моего кабинета одна из мамаш хитро улыбнулась мне и шепнула:
— В жизни она даже лучше, чем на экране.
— Точно, — согласился я.
— А вы с ней… — Мамашка сложила ладони вместе.
— Нет, у нее уже есть кое-кто.
— Правда? И кто же?
— Моя сестра.
Мы сидели в облезлом китайском ресторанчике. Официант-китаец, как оказалось, понимал только по-испански. Шона, одетая в безупречный синий костюм, нахмурилась:
— Это что, мясо Мушу[1] в черепашьем панцире?
— А ты попробуй, — посоветовал я.
Мы познакомились в первый день учебы в колледже. При составлении списков куда-то пропала буква «а», и вместо Шоны появился Шон. В итоге нас поселили в одну комнату в общежитии. Мы сначала хотели сообщить об ошибке в администрацию, но разговорились и неожиданно почувствовали растущую симпатию. Шона поставила мне пиво, и через час мы решили оставить все как есть. А то еще неизвестно, каких придурков могут к нам подселить.
Я поступил в Амхерст, знаменитый частный колледж в Западном Массачусетсе. И если есть на свете место, где собирается больше маменькиных сынков, чем там, то я его не знаю. Элизабет, наша школьная звезда, выбрала Йель. Конечно, мы могли поступить куда-то вместе, однако, обсудив все «за» и «против», решили, что надо вести себя по-взрослому и серьезно проверить наши отношения. Вы спрашиваете, что из этого вышло? Мы дико скучали друг без друга, разлука лишь укрепила чувства, придав им налет романтического страдания.
Слащаво, я знаю.
— Посидишь сегодня с Марком? — спросила Шона с набитым ртом.
Марк был моим пятилетним племянником. Незадолго до окончания института Шона начала встречаться с Линдой. Семь лет назад они поженились, продуктом этой так называемой любви и стал Марк. Ну конечно, не без помощи искусственного осеменения. Линда выносила ребенка, а Шона усыновила. Будучи несколько старомодными, они надеялись, что сын вырастет настоящим мужчиной, и я был призван олицетворять мужское влияние.
Короче, если вспомнить, что творится на работе, моя жизнь явно напоминает шоу «Семейка Осборн».
— Без проблем, — отозвался я. — Как раз хотел посмотреть новый диснеевский мультик.
— Ой, он замечательный! Не хуже «Покахонтас».
— Вот и отлично. А куда вы собрались, если не секрет?
— Очередное дурацкое мероприятие. Теперь лесбиянки в моде, и наша общественная жизнь стала чересчур бурной. Порой я даже жалею о временах, когда приходилось прятаться по туалетам.
Я заказал себе пиво. Не надо бы… а, ну ладно, одно — не страшно. Шона последовала моему примеру.
— Итак, ты расплевался с этой, как ее там…
— Бренди.
— Точно. Классное имечко! У нее, случайно, нет сестренки по имени Виски?
— Мы всего лишь пару раз встретились.
— Я рада, она мне совсем не нравилась — ни рожи ни кожи. У меня для тебя есть кое-кто получше.
— Нет, спасибо.
— У нее потрясная фигура!
— Перестань сватать мне своих подружек, Шона. Пожалуйста.
— Объясни — почему?
— Помнишь ту, последнюю?
— Кассандру?
— Ее.
— И что с ней не так?
— Все так, кроме одной маленькой проблемы, — она лесбиянка.
— О господи. Бек, ты просто шовинист какой-то!
Зазвонил мобильник Шоны. Она откинулась в кресле и, разговаривая, изучала мое лицо. Затем, рявкнув что-то резкое, отключилась.
— Мне пора бежать, — вздохнула она.
Я махнул официанту.
— Заходи завтра вечером, — предложила Шона.
— Что, у лесбиянок нет никаких планов? — притворно удивился я.
— У меня нет. Зато твоя сестра приглашена на официальный прием в доме Брэндона Скоупа.
— А ты почему не идешь?
— Мы не хотим бросать Марка две ночи подряд. Линда не может не пойти, она руководит фондом. А я взяла отгул. Приходи, ладно? Закажем чего-нибудь поесть, посмотрим с Марком видео.
Завтра — годовщина. Будь Элизабет жива, мы бы процарапали на нашем дереве двадцать первую линию. Возможно, это прозвучит странно, но «особые дни» — годовщины, праздники, дни рождения Элизабет — пролетали для меня незаметно. Я загружал себя на полную катушку и просто не успевал страдать. Будни — вот что было самым страшным. Когда я щелкал пультом телевизора и натыкался на «Шоу Мэри Тайлер Мур» или «Ваше здоровье!». Когда рылся на полках книжного магазина и замечал новый роман Элис Хоффман или Энн Тайлер. Когда слушал «Фор топс» или Нину Симон…
1