К удивлению Китти, во взгляде графа явственно читалось напряженное ожидание.
— Я согласна, господа! — сказала она.
9
Китти играла в канасту с Каррингтоном и миссис Амброуз в комнате отдыха на первой палубе, когда туда заглянул стюард и сообщил, что пароход подходит к Бомбею и уже виден берег.
Пассажиры тотчас оставили свои занятия: кто карты, кто вышивание, а кто газету, купленную неделю назад в Суэце, и вышли на палубу. Китти осталась одна в опустевшей комнате. Она оцепенело сидела в кресле, думая о своем. Итак, двухнедельное путешествие в Индию из Саутгемптона через Гибралтар, Суэц и Аден подошло к концу. Оно оказалось для нее очень трудным, ведь, как она ни старалась избегать общения с Авели, во время еды и прогулок по палубе встречи с ним были неизбежными. Его присутствие растравляло ей душу, как соль открытую рану. Вероятно, при других обстоятельствах Китти обрадовалась бы такой возможности получше познакомиться с графом, но теперь она ничего не хотела о нем знать: ее мучило сознание, что она влюбилась в человека, который, несмотря на все сходство их характеров, презирал ее, хотя и был не прочь использовать для удовлетворения своей плотской страсти. Эту страсть Китти ощущала всякий раз, когда оказывалась рядом с Авели. Он тоже сторонился ее, но по тому, как при редких встречах с ней вспыхивали его глаза, молодая женщина понимала, что он помнит свидание в ангаре так же хорошо, как и она. Ее же к нему влекло неодолимо. Тщетно она старалась внушить себе ненависть к этому негодяю, который ее так грубо отверг. Поэтому две недели путешествия она провела в страшном смятении и унизительной борьбе с собой.
Состояние Китти осложнил еще и мучительный страх возвращения. Чем дальше пароход отплывал от Англии, тем труднее становилось молодой женщине засыпать по ночам. Когда она наконец забывалась сном, ее терзали прежние кошмары, и еще до рассвета она просыпалась в холодной испарине, дрожа от ужаса.
К концу путешествия она была так вымотана, так опустошена, что желание побыстрее выполнить задание, чтобы вернуться назад, в Англию, начало пересиливать ее страх. Всем своим существом она жаждала поскорее покончить с этим и уехать, чтобы навсегда забыть и об Индии, и об Авели.
Китти вздохнула, поднялась на ноги и пошла на палубу к другим пассажирам.
Береговая линия становилась все четче, яснее, и вскоре уже можно было различить плавные очертания гавани, здания в европейском стиле вдоль пристаней и зеленые холмы на заднем плане, как в Неаполе. У пристаней в гуще туземных яликов виднелись несколько больших грузовых пароходов.
Бомбей, гордость британского правления… Триста лет назад на месте этого огромного города было семь пустынных островков, на которых жили несколько рыбацких семей. В 1534 году местный султан передал островки португальцам, а те, в свою очередь, — англичанам в качестве приданого Екатерины Браганцской, которая в 1661 году вышла замуж за английского короля Карла II. Англичане объединили островки в единый земляной массив и возвели на нем порт, ставший западными воротами Индии. Когда во время Гражданской войны в Америке экономическая блокада прервала поставки хлопка из-за океана, в Бомбее начался текстильный бум. Фабриканты стали восполнять нехватку индийским сырьем. Именно в этот период Бомбей превратился в витрину достижений английского колониализма, там начали строить огромные здания в викторианском стиле, которые соперничали с самыми знаменитыми сооружениями той поры в Лондоне. Когда пароход, на котором плыли Китти, Авели и Каррингтон, приблизился к пристани, здания эти предстали перед пассажирами во всей красе.
Прямо напротив пристани высилось одно из них, пожалуй, самое впечатляющее, — отель «Тадж-Махал», помпезный символ эпохи колониального правления, соединивший в себе изящество позднего викторианского стиля с восточной прихотливостью могольской архитектуры. Украшенное куполами, здание отеля действительно напоминало знаменитый мавзолей в Агре, и его огромный центральный купол, возвышавшийся над просторной гаванью и городом, походил на часового, охраняющего покой горожан и приветствующего многочисленных приезжих.
Пароход причалил. Пассажиров встретил смешанный запах пряностей, табака, жасмина, сандала и горького дыма погребальных костров — потрясающий аромат Индии, который Китти пыталась забыть все эти четырнадцать лет.
Люди, столпившись на палубе, ошеломленно взирали на двигавшуюся по набережной толпу горожан в разноцветных одеждах: в глазах рябило от всевозможных оттенков красного, зеленого, розового, желтого и синего. Поражало и обилие птиц в городе — зеленые попугаи тут и там свисали с ветвей деревьев изумрудными гроздьями, в небе, высматривая с высоты добычу, кружили орлы и ястребы, иссиня-черные вороны с громким карканьем ныряли в толпу, чтобы подобрать упавший кусочек съестного. После тишины морских просторов Бомбей просто оглушал какофонией звуков, в которую складывались грохот тысяч и тысяч экипажей, телег и воловьих упряжек, разноязыкий хор голосов торгующих и болтающих обывателей и обрывки музыки. Прислушавшись, Китти узнала звуки ситара, который так нравился ей когда-то. Она почувствовала, что задыхается.
— Господи Иисусе! — испуганно воскликнула миссис Аброуз. — В жизни не видела такой уймы народу! Я-то считала самым огромным городом Лондон, но Бомбей раза в три больше!
Сойдя с корабля, пассажиры сразу попали в людской водоворот, двигавшийся по набережной, — там были и предприниматели-парсы, и клерки-бенгальцы, и лошадиные барышники-патаны, приехавшие с северо-западной границы, и полукровки из Гоа, разговаривавшие на португальском, и монголоидного вида непальцы, а также похожие на китайцев уроженцы восточных районов. Все они не походили друг на друга, как жители разных стран: например, приезжие из северной Индии имели высокий рост, светлую кожу и частенько зеленые или серые глаза, южане, напротив, были низкорослы и темнокожи. Одежда тоже отличалась разнообразием: мужчины носили кто дхоти — простой кусок ткани, обернутый вокруг бедер, кто длинные свободные одежды из белого муслина, кто рубашки и шальвары; встречалась и безупречно отутюженная форма госслужащих; из головных уборов преобладали яркие тюрбаны или различной формы шапочки. По одежде женщин сразу можно было определить их религиозную принадлежность: индуски носили красочные сари с золотой и серебряной нитью или шальвары и длинные, до колен, блузы; на их руках звенело множество браслетов; мусульманки же укутывались с головы до ног в бесформенные черные одеяния, прикрывая платками лица. На лбах многих здешних жителей красовались различные знаки, нанесенные пеплом, краской или сандаловой пастой. Среди толпы бродил, распевая гимны, местный святой с длинными свалявшимися волосами, с миской для подаяния в руке, облаченный в грязные лохмотья, сквозь которые просвечивало худое, кожа да кости, тело. На прихотливо разрисованном узорами слоне ехал мальчик, радостно махавший пассажирам обеими руками. Едва прибывшие европейцы оказались на берегу, как их тут же атаковали нищие — маленькие дети с огромными печальными глазами, мужчины-калеки и матери с грудными младенцами. Все они кричали и протягивали руки за милостыней.
Одна из англичанок, молоденькая симпатичная блондинка, донельзя подавленная увиденным и раздраженная шумом, разразилась слезами.
— Боже, это выше моих сил! — причитала она сквозь рыдания, припав к плечу мужа, новоприбывшего сотрудника колониальной администрации.
— Не расстраивайтесь, милая, — стал успокаивать ее Каррингтон, который чувствовал себя в этой обстановке как рыба в воде, — вы скоро привыкнете!
Муж блондинки, подавленный не меньше ее, спросил:
— Как нам удается управлять этим Вавилоном, ведь нас так мало?
— Да, это кажется удивительным, — согласился полковник и добавил: — Но только на первый взгляд. В отличие от нашей родины, Индия неоднородна, она сочетает в себе миллион самых разнообразных вещей. Вы только представьте себе: здесь две тысячи различных языков и диалектов, около дюжины только основных религий! Так, на некоторых улицах можно увидеть по соседству индусские, джайнские, буддийские, зороастрийские храмы и рядом с ними — мечети, причем прихожане различных вероисповеданий относятся друг к другу с недоверием и неприязнью. И еще: между обитающими на северо-западной границе племенами нередки братоубийственные войны. В общем, мы — единственная сила, которая привносит порядок в этот хаос; наша миссия — дать индийцам пример для подражания, вести их за собой. Если вы будете помнить об этом, то сумеете преодолеть все трудности.