— Я не мальчик, чтобы объяснять мне азы.
— Не стоит так реагировать. Оно того не стоит. Я делаю лишь то, что должен делать.
— Я понял. Вторая просьба?
Супрун остановился возле первого автомобиля. Лобовое стекло и форточки на передних дверцах были отчищены от грязи. За рулём сидел флегматичный водитель славянской внешности в военной форме, но без знаков различия. Справа к его сиденью был приторочен автомат с пристёгнутым патронным рожком. Багажное отделение и задние пассажирские места были плотно забиты коробками с трофеями. Майор открыл дверцу и сел на сиденье, затем наклонился и достал своё оружие. По толстому стволу и прицелу, с помощью которого можно было вести стрельбу в ночное время, Александр без труда узнал ВСС «винторез».
— Отличная винтовка, — отметил он.
— Знакомы?
— Доводилось практиковаться.
— Да, я знаю, что вы прошли курс спецподготовки.
— Разрешите? — Александр протянул руку к винтовке.
Супрун без раздумий протянул оружие. Винтовка стояла на предохранителе и была заряжена. Саша не стал расчехлять прицел, повертел в руках оружие, понюхал ствол. «Винторез» был вычищен идеально, пах свежей ружейной смазкой.
— Хорошее оружие, — резюмировал он. — Смертельное.
— Да, большая редкость, — согласился старший офицер. — Если хотите, могу поспособствовать.
— Не вижу необходимости, майор. Нам бы не помешала какая–нибудь трофейная винтовка — мощная, дальнобойная, не меньше сорок четвёртого калибра.
Супрун усмехнулся.
— Уже знаком со стрелком?
— Лично — нет, но видел результаты его работы. Надо бы как–то приструнить пацана.
— Хорошо, я тебя понял. Постараюсь что–нибудь стоящее подобрать. Не думаю, что это будет проблемой.
— Только без особенностей, как с ПНВ и рациями, майор.
Тот улыбнулся и пожурил пальцем:
— А ты злопамятный…
— Нет, майор. Просто воспоминания свежи.
— Ладно, — стал серьёзным Супрун. — Мы отвлеклись. Времени нет на болтовню, а дорога дальняя. Я попрошу тебя обдумать следующее
моё предложение. Как ты уже знаешь, в моём отряде появилась вакансия. Я был бы рад видеть тебя с нами, товарищ старший лейтенант. Обдумай до завтрашнего дня. Обсудим потом. Хорошо подумай. В накладе не останешься.
Джип завёлся и дернулся. Майр стал закрывать дверцу, но Александр придержал её.
— Погоди, майор. Вы Сазонова забыли.
— Сазонова?! — с изумлением переспросил Супрун, затем нехорошо скривился, щёлкнул языком, как от досады. — Хороший ты офицер, Александр Николаевич, заботливый. Умеешь расположить к себе людей. Но это лишнее. Извини, но свободных мест нет.
С этими словами он с силой закрыл дверь. Машина рванула с места. За ней, разбрызгивая разбитую грязь, с заносами, пронеслись остальные. Из приоткрытой форточки последнего джипа высунулась рука, сжатая в кулак и с выставленным средним пальцем. Значение этого жеста было хорошо знакомо Александру. В Беларуси он нередко позволял себе ходить на сеансы в видеосалоны. Немотивированный американский синематограф стал въедаться в рыхлую советскую бытность новой культурой общения.
Забыв о травмированной челюсти, Александр со злостью сплюнул, тут же хватаясь руками за лицо. Как же было больно! Он вернулся в расположение заставы и остановился возле накрытого брезентом неподвижного тела. Подошёл Сазонов.
— Что будем делать? — спросил Саша пограничника.
— В ледник его нельзя. Там продукты.
— Коню понятно! — Взорвался Левченко. — Похоронить надо. Как положено. Он хорошо воевал. Вроде, нормальный человек был. Давай пятерых бойцов с оружием и лопатами.
Холм был абсолютно лысым. Ни травинки, ни кустика. Только скользкая глина, да словно срезанная ножом вершина, на которой рядком было расположено с пяток маленьких холмиков. Один из них был свежим. В каждый из них была воткнута короткая палка с выпиленной из дерева звездой. На паре звёзд можно было прочитать вырезанные ножом надписи «Вихрь», «Туман». На звезде «Тумана» ещё сохранилась красная краска.
— Это собаки заставы. Кого пристрелили, кого отравили, а кто издох от болезни. Туман — в прошлом году. Заболел. Ничем не могли помочь. Мучился. Дострелили, — пояснил Сазонов.
Пока солдаты, сложив в пирамиду автоматы, по очереди передавая друг другу лопату и заступ, выбивали в плотной глине могилу, офицеры сидели в стороне и курили.